Владислав Баяц - Хамам «Балкания»

Обратимся к крайнему атлантическому северу Европы – Исландии, явившей более показательный пример борьбы за национальное самоопределение.

Я легко и быстро сдружился со Сьоном, сочинителем текстов для певицы Бьорк, членом группы «Sugar Cubes» (или «Кусковой сахар»). Этот «человек ста профессий», как мне показалось, нашел весьма интересный ответ на вопрос, который я задал ему после того, как познакомился в Рейкьявике со многими весьма креативными личностями. Собственно говоря, я заметил, что каждый из них трудился в двух-трех местах, и это было для них чем-то вроде обязанности; это показалось мне странным, ибо невооруженным глазом было заметно, что в Исландии, на острове, отрезанном от всего мира и возникшем из вулканической лавы без следов зелени и природных богатств (кроме моря, гейзеров и рыбы), у жителей нет заметного выбора профессий, которыми можно было бы заняться. Однако сам Сьон был примером владения множеством специальностей. Он даже собственное имя переделал: рабочий псевдоним Сьон образовался от семейного имени Сигурьон Сигурдсон. Кроме сочинения текстов (этот удивительный исландец написал слова к песне Бьорк в фильме Ларса фон Триера «Танцующая в темноте» и в 2001 году был номинирован на премию «Оскар»; с английским композитором Джулианом Ноттом он сочинил композицию для квартета имени Бродского, которую я слушал во время гастролей квартета в Белградской филармонии, и создал еще много текстов и композиций), Сьон занимается живописью и драматургией, не говоря уж о литературе.

Так вот, я спросил его, почему так много исландцев занимаются самыми разными делами одновременно и почему у всех у них несколько профессий (заранее был исключен ответ, объясняющий это стремлением заработать: уровень жизни в Исландии и без дополнительных заработков выше, чем в Швейцарии и Норвегии). Сьон ответил мне (и позже его ответ подтвердили другие): это подсознательная страховка от исчезновения нации, а также одна из попыток покрепче закрепить национальное самосознание. Хотя бы путем виртуального умножения исландцев (их всего триста двадцать тысяч).

Столкновение цифр.

Главнокомандующий походом послушался главного строителя.

Прибыв в Белград, он обосновался в диване белградского паши и, используя его и своих писарей, принялся рассылать письма на сербском языке по всей Румелии. Удивительнее самого факта официального обращения завоевателя, да еще от имени Османской империи к властителям и вождям латинян, венгров, австрияков, русских и других народов на сербском языке стало явно выраженное требование того же сердара отвечать ему на сербском! Тем самым Баица, поначалу даже не отдавая себе отчета, благодаря этой переписке создал новый дипломатический язык.

Поначалу его пугала возможная реакция султана на такую свободу действий. Несмотря на то что Мехмед предварительно объяснил ему причины своего поведения и в тот момент не услышал возражений, он знал, что для опалы достаточно будет любой мелочи. Тем не менее султан продолжил удивлять его своим отношением: он передал ему через посыльного, что Мехмед необычным поведением заинтересовал многих властителей Румелии, так что ему вскоре следует ожидать необычных гостей, с которыми, уверен султан, сераскер Мехмед-паша будет весьма предусмотрителен. Он написал буквально следующее: «Сербов ты сделал союзниками, а врагов смутил! Двух мух – одним ударом!»

И в самом деле: вскоре со всех сторон стали сообщать, что на большей части османской территории Румелии, как и на ее окраинах, появляются посланники разных князей, королей и дожей, а главное, как говорят, разные путешественники, которые прибывают отовсюду. Было не столь важно, что они служили своим господам шпионами: Мехмед-паша заранее и открыто оповестил о целях похода, условиях отказа от сопротивления и даже дате начала и направлении движения. Он мог себе это позволить – сила была на его стороне. А страх – на чужой.

Дал о себе знать и великий визирь Рустем-паша. Он слышал о проявлениях большого интереса к походу, как и о похвалах султана в адрес Мехмед-паши. Он (сам также серб по происхождению) рекомендовал Баице остерегаться «неверных» и не поддаваться на их лесть.

Баица прислушался к совету. Пригласил к себе одного из путешественников, которого ему лично рекомендовал великий визирь, – тот возвращался из Истанбула во Францию через Сербию и Белград. Рустем-паша подучил Баицу после обильного угощения украсть у путешествнника на одну ночь большую книгу, с которой гость не расставался и в которую записывал все свои впечатления от странствий. Таким образом Баица удостоверился в разнице между тем, что европейцы говорили ему и что они думали на самом деле. Вот выписка из дневника этого франка, касающаяся сербов: