Александр Снегирев - БеспринцЫпные чтения. Некоторые вещи нужно делать самому

– Милый, прости, что опоздала! Я так тут скучала без тебя! Ну что же ты такой задумчивый, ну же, скорее, поцелуй же меня!

И он обнимает её и целует. И проходящая мимо пожилая женщина улыбается, вспоминает молодость и думает, что они идеальная пара.

Александр Снегирёв

Некоторые вещи надо делать самому

Дом у леса.

Терраса.

Стол.

За столом четверо.

Женщина средних лет, её супруг – мужчина средних лет, их институтский друг средних лет и молодой человек, годящийся им в сыновья. Он, впрочем, тоже приближается к возрасту, который принято называть средним.

Четверо человек средних лет сидят на веранде. Все они, кстати, и в самом деле средние, не особо выдающиеся. Люди как люди. И собака под столом тоже вполне обыкновенная, и лес за забором ничем не примечателен. Вот такая мизансцена.

Если и дальше писать в этом духе, получится пьеса. А тут не пьеса, а рассказ.

Пригласили меня в гости на дачу. Очень славная женщина пригласила: и умная, и готовит. Она хотела со мной вроде как дружить, и муж её был вроде как не против.

Заодно они позвали институтского друга. Он недавно в очередной раз женился, обзавёлся ребёнком, годным во внуки, и перебрался в Европу.

Институтский друг приехал в отпуск на родину, и наши с ним аудиенции решено было рационально совместить.

Весь день мы провели на террасе.

Хозяйка рассказывала, как построила этот дом, муж только деньги давал и долго не знал вовсе, где дом расположен и сколько в нём комнат.

Даже количество этажей было ему неизвестно, два или три.

Она говорила, а он налегал на виски из магазина беспошлинной торговли.

– Я нашла бригаду, ездила за материалами, а он… – хозяйка кивнула на супруга, и тот застенчиво улыбнулся. – А он заявил, что ноги его здесь не будет, пока не подключат воду и отопление.

Смог бы я жить в доме, где ни к чему не приложил руку? Ощущал бы я такой дом своим? Всё-таки некоторые вещи надо делать самому.

– Кусты вот эти своими руками посадила, – махнула хозяйка в сторону кустов. – А вон те с таджиками. Газон он не косит, нанимаю человека.

Муж отпил из маленького стаканчика и подозвал собаку. Собака отвернулась.

– А сын помогал? – спросил друг юности.

Оказалось, сын был очень занят. У него работы по горло: не успевает один проект сдать, другой наваливается. Работящий мальчик.

– А почему вы завели ребёнка, сына, так поздно? – спросил друг юности и признался, что ему это всегда было интересно, но любопытничать неловко.

Хозяйка помешкала и опять кивнула на мужа – он откладывал. Сын – её решение.

К обеду явился молодцеватый люмпен в белой курортной фуражке на красномордой голове. Собака ему приветственно повиляла.

Гостя усадили во главу стола, поднесли и наложили.

Он выпил, заел и пустился в доброжелательную критику.

Вон щель, конопатить надо. А тут штукатурить, иначе отвалится. Здесь перестелить, потому что криво.

Восседая во главе стола, он обозревал весь дом и участок, даже те уголки, которые никак не мог видеть. Ни один изъян не укрылся от его деловитого ока. На просторной террасе стало тесно.

– Я человек занятой, но, так и быть, найду время, а то пропадёте вы тут без меня, – сжалился красномордый, жуя.

Муж хозяйки молчал, его улыбающаяся голова клонилась всё ближе к стаканчику.

К ужину подали грибы. Хозяйка посетовала, что грибы покупные, фермерские шампиньоны, хотя лес – вот он.

От леса нас отделяла решётка, за которой весь день шастали грибники. Грибники косились на нас, а мы следили за ними. Казалось, что мы в парке диковинок; только неясно, кто на кого пришёл поглазеть.

Указывая на грибников, хозяйка сообщила, что они всегда её опережают. Муж за грибами не ходит, а она постоянно опаздывает. У них вон и калитка есть прямо в лес. Но замок заржавел и не открывается, приходится кругом обходить. Из-за этой калитки и опаздывает. Только однажды ухитрилась пяток подберёзовиков найти, да и те червивые.

Тут и появился жук.

Он то приближался, то удалялся, но очень скоро целиком завладел нашим вниманием.

Его жужжание навевало тревожное чувство неотвратимости.

За неделю до того я был на театральной премьере. Во втором акте из шкатулки выпустили бабочек. Незамысловатый, но эффектный режиссёрский приём.

Как только бабочки вылетели на свободу, зрители тотчас потеряли интерес к пьесе. Актёры продолжали исполнять свои роли, демонстрируя мастерство перевоплощения, но всё это померкло рядом с бабочками. Даже искушённые критики, сидевшие на лучших местах, следили исключительно за взмахами крыльев. Про актёров вспоминали, только когда они взаимодействовали с бабочками. Вон тому, бородатому, одна села на плечо, и он, не будь дурак, ловко это обыграл. А вон та, пожилая, едва не наступила на бабочку. Зал охнул, кто-то вскрикнул «стой!», актриса вздрогнула и до конца спектакля так и не смогла вернуться в образ.