Тэффи Бродессер-Акнер - Флейшман в беде [litres]

«Ты не уважаешь нас так, как мы уважаем тебя. Это двусторонний процесс, Рэйчел. Ты замечательно работаешь. В компании тебя ценят. Но партнер – это не просто работник. Партнер – это член семьи».

«Ты мне не докладывал, когда Вирджиния забеременела».

Он развелся с первой женой и женился на актрисе, которая до этого развелась со своим мужем – после ссоры из-за того, что она забыла поблагодарить его в своей речи при получении «Оскара».

«Мне кажется, ты понимаешь, что это совсем другое. – Та же улыбка. – Послушай, в компании постоянно появляются новые места для партнеров. Мы тебя ценим. Но почему мы вообще об этом говорим? Самое главное, что мы за тебя счастливы. Мы ждем не дождемся, когда познакомимся с твоим ребенком. Твой ребенок – тоже член нашей семьи».

Тоби забегал взад-вперед по спальне:

– Он же со мной знаком! Он знает, что ты замужем. Мы ужинали с ним и его женой в ресторане.

– Да, Тоби, именно так действуют сволочи.

– А ты напомнила ему, что он со мной знаком?

– Прости меня, Тоби, нет, не напомнила. Мне просто не пришло в голову, что твоя личность играет в этом деле центральную роль.

Но ведь что-то его личность в этом деле все-таки значила, правда? Ведь речь идет о его жене! Одно дело – подбивать клинья к женщине, с чьим мужем ты даже незнаком. Но ведь он существует. Тоби существует. А Мэтт Кляйн даже не воспринимал его как препятствие; существование Тоби не помешало Мэтту делать авансы жене Тоби. Мэтт не боялся его гнева.

Этот тип Тоби никогда не нравился. На премьерах и других мероприятиях, куда приглашали Тоби, Мэтт подходил, склонялся над ним, чтобы крепко пожать руку, бормотал что-то про «нашу девочку», а потом спрашивал, нельзя ли «украсть ее на минуточку» (что на самом деле не было вопросом) и уводил Рэйчел, слегка придерживая за талию. Рэйчел не отстранялась и даже не дергалась – можно было подумать, что она к этому привыкла. Тоби знал множество Мэттов Кляйнов мира сего. Мужья и прочие мелочи не были для них достаточно уважительной причиной, чтобы воздержаться от получения желаемого. А может быть, Мэтт не видел в Тоби препятствия как раз потому, что был с ним знаком. Может, будь Рэйчел замужем за высоким спортивным финансовым воротилой, Мэтт не стал бы наглеть. Мэтты Кляйны мира сего побаиваются финансовых воротил, это Тоби знал точно. Он знавал таких еще в молодости, проведенной в Лос-Анджелесе, где Мэттов Кляйнов холят, лелеют, поливают и культивируют. Некоторые тамошние жители ставят целью взрастить в себе Мэтта Кляйна.

– Почему ты мне сразу не рассказала об этом?

Тоби смирился бы с несколькими вариантами ответа: что она не восприняла посягательства Мэтта всерьез, что не хотела огорчать Тоби, что даже не заметила происходящего – до того была влюблена в своего мужа. Любой из ответов его удовлетворил бы. Но Рэйчел вместо всего этого сказала:

– Я не подумала. Это было просто что-то такое, что произошло на работе. Ты же не рассказываешь мне абсолютно всё, что происходит у тебя на работе? Впрочем, стоп, я беру это обратно. С тебя станется.

Ему совершенно не нравилось полное отсутствие его самого в этой истории. Ему не нравилось, что ему это в конце концов рассказали, только чтобы смягчить удар от чего-то другого. Ему не нравилось, что, кажется, для Рэйчел ее брак не имел к этой истории никакого отношения.

– Я просто подумал – может быть, тебе стоит задуматься о том, что ты работаешь на человека, не уважающего наш брак.

– Наш брак тут совершенно ни при чем, Тоби. Речь идет обо мне. Меня не повысили, потому что я не сказала им, что беременна.

– Чушь собачья. Тебя не повысили, потому что ты отказалась спать с Мэттом Кляйном, и еще потому, что они тебя просто не уважают.

Ее ответ прилетел как бумеранг:

– Пошел ты к черту.

Тоби не мог бы точно сказать, когда заметил в ней перемену. Да, она обращалась с подчиненными как с говном. Но такова была корпоративная культура в фирме «Альфуз и Лихтенштейн» – так они закаляли характер сотрудников или что-то еще в этом роде. Тоби иногда выражал удивление, слушая ее разговоры по телефону со стажером или ассистентом. Особенно отличался ассистент номер два: если верить Рэйчел, он в последнее время даже собственную задницу не мог найти. Когда Рэйчел говорила по телефону, до Тоби доносились фразы вроде: «Ты забываешь, с кем разговариваешь», «Я извиняюсь, ты что, меня за идиотку держишь?», «Честно, я тебя слушаю и не верю своим ушам», «Ничего личного, но когда я нанимаю человека на ярмарке выпускников в Йеле, я ожидаю, что ай-кью у него будет хоть немножко выше нуля», а также: «Видела я эти пресс-киты; они выглядят так, будто их сляпал первый попавшийся бездомный с улицы». Тоби объяснял себе, что она становится раздражительной из-за стресса на работе. Но при этом клиентам она говорила что-нибудь вроде: «О боже, неужели в прошлой жизни мы с вами были одним и тем же человеком?», «Вы просто потрясающий» и «Это просто потрясающе». Понимаете? Она и это умела, и потому Тоби было труднее смириться с тем, что она не считала нужным так вести себя дома.