Федра Патрик - Библиотека утрат и находок [litres]

Юбка в «огурцах» и вышитая футболка из супермаркета слабо защищали от ночной прохлады. Когда живешь на вершине продуваемого ветром утеса, от нарядной одежды мало проку, да и без практичной обуви никуда. Зато она обожала небольшие блестящие заколки. Одна такая сияла сейчас в ее кудрях.

В конце сада Марта остановилась и обхватила себя руками. Подростком она любила сидеть на краю утеса, свесив ноги, а внизу бушевало и пенилось море. Она укладывала на колени блокнот и размышляла о том, как описать луну.

Она похожа на пробку от бутылки, на платиновый диск, на дырку от пули в черном бархате, на подброшенную в небо серебряную монету…

Она написала рассказ и показала его Зельде.

– Ага, – горячо одобрила бабушка. – Чудесно. Умница девочка.

Но теперь, когда Марта смотрит на небо, луна – это просто луна. А звезды – просто звезды.

Вместе с Зельдой исчезли все Мартины надежды и мечты, пропали желание и способность сочинять истории.

Марта старалась не думать о послании в книге, но оно снедало ее изнутри.

Звонить Чемберлену было поздно, сестру не хотелось отрывать от любимой передачи о теплицах. Это была тайная отдушина Лилиан, эдакий час спа-отдыха от детей, Уилла и Роуз. И все же именно с ней Марта должна была поговорить.

Решительно кивнув, она вернулась в дом и подняла трубку.

Пока шли гудки, Марта представила сестру, как та сидит, поджав ноги, на бархатном диване цвета баклажана. Лилиан работала на дому, закупала товары для одного онлайн-бутика, и сейчас на ней, наверное, были привычные белые джинсы в обтяжку, свитер из ангорской шерсти и бронзовые лодочки. Волосы, как всегда, уложены в глянцевитый «боб» медового оттенка.

Ее звонок был встречен протяжным зевком.

– Марта, вообще-то вечер пятницы. – Бриллиантовые перстни Лилиан звякнули о трубку.

– Знаю. Прости.

– Обычно ты в это время не звонишь.

Марта, сглотнув, покосилась на загадочную книгу.

– Ммм… Да. Я просто подшивала Уиллу брюки… Но произошло нечто странное.

Лилиан откликнулась равнодушным «хмм».

– Закинешь их ко мне, когда доделаешь? Они ему коротки, в них он в школе, как пират. А новую книжку Сесилии Ахерн ты для меня зарезервировала?

– Да, я ее для тебя отложила. Так вот про это странное…

– С хорошей книгой легче продержаться, понимаешь? Отвлечься. Дети сейчас то и дело дуются. А Пол, он, ну… – Она скомкала фразу. – Повезло тебе, ни о ком голова не болит

– А может, лучше бы болела, – задумчиво произнесла Марта, обводя взглядом сумки, коробки и голову дракона. – Так что ты там говорила насчет Пола?

– А, ничего, – пробормотала Лилиан. – Вообще-то я думала, тебе нравится жить одной.

Марта закусила краешек ногтя на большом пальце и не ответила.

Лилиан и Пол были женаты двадцать лет. В тот же год, что они отправились к алтарю, Марта вернулась в отчий дом присматривать за родителями. Думалось, ненадолго, но они все больше и больше не могли без нее обходиться. Кончилось тем, что она ухаживала за ними пятнадцать лет, до самой смерти.

Ей до сих пор порой виделся в кресле отец: с застывшей, словно восковой, улыбкой он просит то тапочки, то ужин, то переключить канал в телевизоре, то подать свежую «Таймс» или стакан молока (подогретого, но не обжигающего).

Мать любила вязать крючком небольшие лоскутки, из которых потом сшивала шарфы и покрывала для местного дома престарелых. Позднейшие воспоминания Марты о ней были неразрывно связаны с розовыми и желтыми, как в торте «Баттенберг», квадратиками из шерсти.

Лилиан периодически, когда позволяли семейные обязанности, помогала, но ограничивалась тем, что приносила для мамы журналы и бесчисленные мотки шерсти. Еще она читала отцу его любимые энциклопедии. Могла с Уиллом и Роуз усадить всех за «Монополию» или просмотр «Властелина разума» по телевизору.

Ежедневные бытовые стычки, мытье волос, возня с обезболивающими, поездки к докторам, вылазки на утренние кофепития в церкви, приготовление еды и уборка лежали на Марте.

– Так что ты звонишь? – спросила Лилиан.

Марта потянулась к книге. Теперь та показалась ей как-то меньше, незначительнее.

– Сегодня вечером у библиотеки для меня оставили сверток. Прислонили к двери.

– Это моя Сесилия Ахерн?

– Нет. Это старая книга, похоже, со сказками. – Марта снова перечитала дарственную надпись, и ее пробила нервная дрожь. – Ммм, похоже, она принадлежала Зельде.

– Зельде?

– Нашей бабушке.

– Я в курсе , кто это.