Дарья Симонова - Пыльная корона

— Я бы никогда и никого не облагодетельствовал из-за одного лишь сходства! Придумай что-нибудь подостовернее, — фыркал Комендант.

Заливала бы Руфа такое во времена студенчества — он бы еще понял. Той светлой девочке было все простительно. Но сейчас ей положено быть в самом соку мудрости, а она плетет невесть что. Впрочем, увы, такова стезя пьяниц и разных бездельников. Им остается только придумывать истории о сказочных наследствах, о выгодных расселениях убогих жилищ, о разбогатевших детях, увозящих их в Италию, о прадедах-купцах и сокровищах, зарытых под пятой яблоней в вишневом саду.

Руфа как будто и не обижалась. Она, видно, привыкла, что ей, пьянчужке, давно никто не верит. Она смиренно-благодарно съела картофельное яство и сказала, что ей пора. Комендант не стал спрашивать куда. Он подумал: зачем? Ведь и откуда она появилась — он тоже не спросил. Откуда знает его адрес, марку его сигарет и единственного на свете терпимого парфюма, который преподнесла в подарок, — обо всем этом тоже не спросил. Пускай она спустилась с неба, как последнее утешение на пути к смирению и в знак того, что скоро придется остепениться с бабами. Итак, бледная похмельная тень любви удалилась. Комендант не сразу обнаружил, что вместе с благословенной тенью пропали две печати из его секретного ящика стола и… Евина киберкожаная «волшебная палочка». Вот о чем Дэн и думать забыл! О ней зашла речь, когда, разгребая дела, он нашел в себе силы позвонить Еве и извиниться за то, что с треском ее продинамил. Она, как ни странно, не слишком была этим обижена. Ее более интересовал возмутительный дочкин подарок. Комендант перевернул всю квартиру, но искомое не нашел. Пытался по обыкновению отшутиться — мол, Евка, зачем тебе так срочно понадобилась палочка-выручалочка, надеюсь, не от одиночества, — и далее в том же духе, благо что почва для издевок неисчерпаемая.

Однако Ева не слишком была настроена шутить. Она, не умевшая отчитывать и толком разгневаться на проштрафившегося, всего лишь расстроенно замолкала, но такая реакция действовала на Коменданта гораздо острее, чем любые раскаты грома. От женских криков и истерик он давно научился отгораживаться стеной садистского игнора. От тихого и праведного расстройства отгородиться было нечем. Да и… все было так нелепо! Черт бы побрал эту секс-игрушку. И зачем он только оставил ее у себя? Ради какого-то знатного прикола… сейчас ни за что не вспомнить, мозги еще долго будут восстанавливать дозапойный период. Еще Ева спрашивала, зачем он ее звал… когда продинамил и не поднял трубку. О, кажется ей об этом лучше не знать! Был самый разгар пьяных оргий. Он наконец выстроил сногсшибательную цепочку связей всего сущего на земле, а точнее — что мы все в одной большой постели. Откровение с душком — но тем и отличается пьяный человек от трезвого, что падает за перильца самокритики в блаженную нирвану самодовольства. Туда угодил и Комендант, когда понял, что Руфа и Ева — жены одного и того же доходяги. Две дивы с библейскими именами! И почему-то это показалось смешным! Особенно если свести их вместе и устроить примирительный групповик. У Евки есть чувство юмора, а у Руфки ярость голодной тигрицы… господи, страшно подумать, что это был бы за скандал! Слава богу, что умный телефон сам собой отключился, а у его хозяина отрубились мозги. Наверное, Руфка, услышав о надвигающейся оргии, дала ему бутылкой по черепу.

Комендант клятвенно пообещал Еве, что перевернет квартиру вверх дном и если не найдет утраченное, то наложит на себя епитимью в виде выброшенного в окно антикварного ломберного столика. В ответ услышал, что пусть он лучше найдет потерянное сокровище и привяжет к нему в качестве покаянного бонуса два яйца Фаберже. Ева, конечно, не знала тогда, насколько близко подошла к истине…

Пришлось пошерстить свое раненное пьяным бардаком жилище, чего Дэн от себя не ожидал. Но ему и вправду было неловко перед старушкой Евой. В отличие от многих, она нечасто донимала его просьбами… а тут он сам провинился и ничего не сделал для нее. Да он и не помнил уже, о чем она его просила! Был у них разговор о деле — кто-то кого-то подставил, кажется… В памяти осталось только то, что этот сувернирный фаллос был сделан из диковинно приятной материи. Может, и от похмелья помог бы, словно лечебная палочка из эбонитового дерева… Коменданта обуял азарт поиска. Который, впрочем, привел его к очевидному решению — вещицу сперла Руфка. На память. Кроме нее некому. Никто так долго и обстоятельно не гостил в его доме. Сколько они гудели? Был самый разгар теплых осенних красок, когда все начиналось…