Николь Уильямс - Полёт

В зале воцарилась тишина, которую нарушали голос Джуда и бешеный стук моего сердца. Игроки перестали мерить пол шагами и уставились на нас. Большинство радовались за Джуда и кивали ему, поздравляя с успехом, хотя кое-кто дулся, гадая, почему Джуду Райдеру позвонили раньше, чем ему.

На это я могла ответить: Джуд – лучший полузащитник студенческой команды страны и настоящий командный игрок, в отличие от все растущего числа позеров, уверенных, что футбол – спорт индивидуальный.

Когда Джуд закончил разговор, лицо у него было совершенно отрешенным, а потом вдруг стало таким счастливым, каким я никогда его не видела. Джуд запрокинул голову и закричал койотом так громко, что, казалось, крыша тоже затряслась.

Грянули аплодисменты и восторженные возгласы, но вопли Джуда звучали громче всех. Видя, как он счастлив, я тоже истошно завопила. В тот момент мои тревоги и сомнения не смогли затмить радости.

У Джуда получилось! И не просто получилось – его отобрали для игр первого раунда. Из трудного подростка, который не в ладах с законом, Джуд превратился в одного из самых востребованных и наверняка самых высокооплачиваемых футболистов страны.

Джуд взял меня на руки и закружил, словно я была не тяжелее футбольного мяча.

– Люси, у нас получилось! – закричал он. От широкой улыбки шрам глубже врезался ему в щеку. – У нас все получилось!

Тут мы с ним расходились во мнениях: я-то считала, что «получилось» у нас давным-давно, но улыбнулась ему в ответ и кивнула.

– Да, милый, – проговорила я, – у нас получилось.

СНОВА АЭРОПОРТ, снова мучительное расставание.

Дубль два…

Правда, сегодня Джуд не несся через зону контроля в больничном халате, но плачу я так же горько, как в прошлый раз.

– Люси, ну почему ты плачешь? – шепотом спросил Джуд, прижимая меня к себе так, словно боялся отпустить.

Я крепко обнимала его и всхлипывала, уткнувшись в мокрую рубашку. Не просто влажную от слез, а совершенно промокшую.

– В глаз что-то попало.

– Моя бесстрашная девочка! – Судя по голосу, Джуд улыбался.

Бесстрашной я себя не чувствовала, даже сильной не чувствовала, но если Джуду проще видеть меня такой, надо ему подыграть.

– На самолет опоздаешь, – сказала я, проглотив застрявший в горле комок.

– Полечу на другом, – отозвался Джуд. – Тренировки начинаются лишь завтра, главное – прилететь сегодня, а во сколько – не важно.

Легкомысленным Джуда не назовешь: он запросто пропустил бы этот рейс и вылетел бы следующим лишь ради того, чтобы чуть дольше побыть со мной.

Но если Джуд прилетит поздно, то завтра выйдет на утреннюю тренировку разбитым, а он обязан быть свежим. В Сан-Диего должны сразу понять, что сделали правильный выбор. Первое впечатление имеет колоссальное значение, второе – нулевое.

– Нет, – проговорила я, подняв голову, – самолет пропускать нельзя. Поэтому тебе пора. – Я похлопала Джуда по спине и посмотрела ему в лицо.

Он перехватил мой взгляд.

– Знаю-знаю: я – рева-корова, – отозвалась я, пытаясь улыбнуться.

– Я не могу оставить тебя в таком состоянии. – Джуд смахнул мою слезу большим пальцем. – Я и так слишком часто уходил, когда ты во мне нуждалась. Больше этого не повторится.

Это были не пустые слова. Просто так Джуд ничего не говорил и не делал. Он не думал о рейсах и на полном серьезе не собирался оставлять меня зареванной. Мне следовало взять себя в руки ради него, как он миллион раз брал себя в руки ради меня.

Захлопав глазами, я вытерла их рукавом свитера, растянула губы в правдоподобной улыбке и встретила его взгляд. В глазах у Джуда плескалась тревога, лицо казалось измученным. Нам бы радоваться успеху, а я все испортила слезами.

Наша жизнь менялась коренным, принципиальным образом. Любая девушка посчитала бы семизначный гонорар и контракт с одной из лучших команд лиги замечательной переменой, а я думала иначе. Деньги и слава меняют, преображают людей. Джуду я верила целиком и полностью, а вот миру, который вот-вот его проглотит, не верила совершенно.

Футболисты магнитом притягивают женщин. Защитники, зарабатывающие миллионы за одну воскресную игру, окружены фантастическими красотками на любой вкус и цвет. Джуд улетал в Калифорнию, в Мекку красоток, а меня он запомнит красной от слез, с всклокоченными волосами, собранными в хвост. Да еще в пижаме, ведь мы проспали и едва не опоздали на самолет.

Кстати о самолетах… Минуты через две Джуду следовало пройти зону контроля.