Ян Козак - Гнездо аиста

А ну тебя к черту, Павел! Сам видишь теперь, что натворил, в каком болоте увяз? Давай деру поскорей, и все! Ты же просто баран! Сделай хотя бы так, как Илона Олеярова. Убежала в Горовцы и больше носу сюда не кажет! И ты мог бы…

Он глубоко вздохнул. Господи, вот это воздух! И куда это ты забрел, парень? Он остановился, широко расставив ноги, и, казалось, врос в сырую распаренную землю. Ее влажное дыхание струилось отовсюду. Оно смешивалось со сладковатым запахом прошлогодней листвы, сквозь которую уже пробивалась молодая трава.

Павел с трудом разглядел в густом весеннем мраке канаву у дороги и услышал журчанье воды — где-то близко протекал ручей. Ему вдруг захотелось пить. Он стал ощупью пробираться к ручью — кусты царапали его, ноги разъезжались в слякоти. Он поскользнулся, упал, и в лицо ему плеснула вода. Странно, а ему казалось, что до ручья еще несколько шагов.

Павел, припав ртом к воде, долго и жадно пил.

Потом с трудом поднялся. Колени и локти у него намокли, с волос, с подбородка стекали струйки воды.

Он стоял у ручья и думал: да, пора тебе, Павел, глотнуть настоящей жизни, повидать белый свет, а как будут жить в Трнавке — начхать! Ты, конечно, дашь деру отсюда. А пока наглотайся здешнего воздуха.

И он жадно глотал этот воздух. Сердцу его вдруг стало тесно в грудной клетке, а уши, казалось, слышали, как прорастают в земле корешки.

Что за ночь, она словно вывернула наизнанку его душу! Такая ночь, Павел, а ты один…

И тут на него снова нашла злость.

Олух чертов! Тебе теперь не к кому даже пойти. Нет никого, кто бы тебя обнял. Нет ни одной девчонки, возле которой ты мог бы лечь, прижаться к ней лицом… А уж как бы ты ее обнимал, как целовал… И тогда не существовало бы на свете ничего другого. И ты мог бы хоть ненадолго забыть эту вшивую жизнь, стряхнуть с себя всю накопившуюся горечь и злость. Стряхнуть их, как стряхивают с дерева груши. Пусть на одну ночь. И не думал бы ты тогда ни про каких Гойдичей. Ох, сматывай ты поскорее отсюда удочки, Павел! Мотай ко всем чертям, раз у тебя уже здесь никого нет. Мотай отсюда!

Было это у тебя с Анной, было с Верой. И давно уже тебе этого недостает… Так мотай отсюда, если ты тут совсем один. Нет, дурак ты все-таки! Да любая из здешних бабенок будет рада. Они только притворяются безгрешными монашенками, а между тем…

Ты, Павел, конечно, и сам знаешь, как это бывает…

Ого-го-о!

Рубашка терла ему плечи и спину, щекотала соски. Казалось, телу его стало тесно под кожей. Павел вдруг побежал. Ноги его скользили.

Что это, я опять возле дома? Нет, это соседский. А, черт… там кто-то стоит. Может, мне почудилось? Он напряг зрение. Нет, тут кто-то есть. А что, если это… Сердце у него бешено заколотилось. Он задержал дыхание, ухватился за планку забора.

— Это ты, Зузка?

Она и в самом деле стояла у завалинки в нижней юбке, задумчиво уставившись в темноту.

— Тьфу! Испугал. Иди своей дорогой! — сердито буркнула она.

— Зузка!

— Отстань! — сказала она тихо усталым голосом. — Снова норовишь в мой двор забраться? Ступай прочь! Иди к коровам, которых вы у нас отобрали. — Зузка горько рассмеялась.

— Что там такое? — послышался из-за полуоткрытой двери голос Микулаша.

— Ничего. Отвяжись ты наконец! Спи! — зло прикрикнула она на мужа.

— Кто там? — продолжал сипеть Микулаш.

— Кот. Кот бегает тут возле меня, — смеясь, сказала Зузка и вздрогнула. Она постояла еще с минуту, скрестив на груди руки и сжимая ладонями плечи, словно обнимала себя, потом медленно пошла к двери.

— Зузка! Послушай, Зузка! — зашептал Павел.

Но ее уже не было.

Вот бестия! Что она — ждала тут кого-нибудь или собиралась идти коров доить?

Хотя Зузка и ушла, она все еще стояла у него перед глазами. Павел видел ее лицо, обжигающий блеск ее глаз. Настоящая Ева! На празднике, когда они танцевали, она так прильнула к нему, что у него чуть не отнялись ноги. Он еще и сейчас, казалось, ощущал ее разгоряченное тело. «Ты, я вижу, хорошо знаешь, где у пчелок мед», — сказала она ему тогда. Мед? Хорош мед! Это же взрывчатка! Просто взрывчатка!

Вот это баба, черт возьми! Да разве бедолаге Микулашу совладать с нею, с ее телом? Ха-ха-ха! А может, это сама Зузка так истерзала и вогнала в чахотку Микулаша?.. Взрывчатка… Такой бабе знаешь какой мужик нужен? Зубастый и чтобы сила была бычья. Посмотри-ка на нее. От ее ног, от того, что повыше, от всего ее чудесного женского бесстыдства просто дух захватывает. Ее бы и слепой увидел. А как она разбушевалась тогда в конторе, как налетела на Сойку?!