Игорь Шестков - Покажи мне дорогу в ад

Цыпа так и не проснулся.

В три часа ночи к ним пришла милиция с понятыми, делать обыск. Дверь в спальню не была заперта.

Милиция обнаружила на двуспальной кровати троих человек. Двоих мужчин и одну связанную женщину с кляпом во рту и в кровоподтеках.

Один мужчина был мертв, другой — пьян.

Женщина лежала неподвижно, смотрела в потолок счастливыми глазами и улыбалась.

Жил я тогда в Москве, в университетском доме на Ломоносовском проспекте. Было мне восемь или девять лет.

Все мои знания об отношениях между полами я получил на улице. Никакой другой информации об этом, жгуче интересном для взрослеющего мальчика предмете, я не получил. Ни от родных, ни от школы.

Меня неодолимо тянуло к девочкам… а взрослые полногрудые женщины разжигали во мне такое пламя… которое не могли погасить ни ежедневные двухчасовые тренировки, ни нудные уроки в английской школе.

Я ничего не знал о романтической, нежной стороне половой жизни. О том, что предшествует совокуплению. Не знал даже о том, что физическая любовь приносит наслаждение. Понятия не имел о менструальном цикле, о климаксе.

Половые органы взрослой женщины видел только один раз — еще дошкольником. Мертвецки пьяная рабочая со школьной стройки валялась в лопухах метрах в ста от Дома преподавателей. Без штанов.

Грязные сапоги до колен. Полные короткие бедра — раздвинуты. Большие отвислые груди с пористыми сосками вылезли из-под расстегнутого ватника…

Мы, дети из окрестных дворов, подходили к ней и смотрели. И я смотрел. Было стыдно и жутко и сладко. Розовая кожа на лобке, поросшая темными волосами, зловещие красные пятна и бородавки в паху, уродливые срамные губы и жутких размеров красная дырка, в которую можно было всунуть ногу, похожая на пасть инопланетного чудовища — понимания в интимных делах мне не прибавили, зато посеяли в детской душе семена похотливой жестокости и цинизма.

Какой-то дерзкий мальчишка вставил лежащей во влагалище дымящуюся сигарету.

Всю свою жизнь я не мог забыть эту картинку… и она, против моей воли, накладывается на все воспоминания об интимных встречах с моими милыми женщинами.

В нашем дворе жили два моих одноклассника — Тема и Вася.

Тема был худенький и высокий, миловидный. С рыжеватым пушком на персиковом личике. Вася — пониже и пошире. Покрепче и погрубее. В его походке, разговоре и повадке то и дело проглядывал будущий сварливый, всем недовольный мужик лет пятидесяти.

Подбегает ко мне однажды Вася, запыхавшийся, красный и взволнованный. Орет: «Айда в Красные дома, там дядьки деньги раздают».

— Откуда знаешь?

— Я с Темкой бегал у одного подъезда. В салочки играли. Там Чиж стеклянный шарик нашел. Офигеть, шарик. Всю Землю видно. Дядьки подошли, сказали: «Хотите дадим вам по рублю? Пошли с нами в подвал. Темке рубль дали, он пошел. Я схитрил, сказал, меня мать ждет… а сам за тобой…»

— А что если они Темку там… топором?

— Да не ссы ты! Топором…

— Может лучше в милицию позвонить?

— Ну нет, я мусорам звонить не буду. Себе дороже.

Мы побежали. В сердце у меня зажглись два огня — страх и любопытство. Страх был небесно-синий. Любопытство — белое.

Подбежали к тому подъезду. Без труда открыли тяжелую железную, покрытую местами облупившейся зеленой краской дверь.

В подвале меня поразили трубы отопительной системы… много труб… казалось, что мы попали в брюхо динозавра. А трубы, обитые изоляционным материалом, — это его кишки.

Помещение было небольшое и плохо освещенное… пахло паром, гнильем и кошачьими экскрементами. Мы осмотрелись, никого и ничего там не было. Кроме труб и подозрительно шевелившейся кучи вонючего тряпья в углу. Кошки?

Хотели домой идти, но Вася обнаружил еще одну дверь, поменьше первой, но толстую-претолстую. Она вела в помещение, похожее на бомбоубежище. На ощупь нашли выключатель. Зажглись несколько слабеньких зарешеченных лампочек…

Длинный коридор. Шесть или восемь дверей. В конце коридора — туалет. Рядом с которым, на стене, кто-то нарисовал углем непристойную сцену.

Пошли по коридору.

Осторожно открывали двери… одну за другой… заглядывали, заходили.

В одной комнате помочились на стену. В другой Вася нацарапал на стене гвоздем дурацкую надпись: «Вася и Гоша школьники. Хуй».

И нарисовал мелом две смешные фигурки, домик и солнце…

Он всегда носил с собой в кармане мел. Воровал его в школе.

То ли в шестой, то ли в восьмой комнате мы получили сюрприз. Приоткрыли дверь и сразу услышали стоны. Заглянули.