Игорь Шестков - Покажи мне дорогу в ад

Только секс. С Риткой и с самим собой. Потому что Ритки ему не хватало.

Эротические фантазии владели им безраздельно. С детства.

Некоторыми из них он со мною делился. Просил совета. Что я ему мог сказать? В этих делах — каждый за себя.

Ничего особенного. Толстые немолодые женщины. Обвязанные веревками груди, порка, удушение. Умеренный садизм.

Удовлетворить свои желания с продажными женщинами Цыпа не мог. Денег не было. Не было в Совдепии и проституток «его профиля».

Может быть поэтому Цыпе страстно хотелось наслаждаться хотя бы садистской порнографией. Но и порнография, да еще такая, особенная, была в СССР практически недоступна.

Порноснимков и порножурналов у Цыпы не было, зато был фотоаппарат Зенит-В с Гелиосом и старенький фотоувеличитель. И Цыпа решил изготовить порно сам. А в качестве моделей использовать для начала себя и свою жену. Цыпа был убежден, что слабохарактерная Ритка поартачится и согласится… купил для связывания и порки толстую бельевую веревку и несколько ремней…

После этого первого опыта, он планировал пригласить к себе домой дюжину своих знакомых разного пола, напоить всех до поросячьего визга и уговорить предаться свальному греху. Цыпа страстно хотел заснять массовое совокупление, порку и связывание женщин на пленку. Где-то впереди в его ошалелой голове маячили подобные сцены с участием детей… с кровосмешением и удушением.

Как он представлял себе все это осуществить на деле — для меня загадка.

И для него это тоже было загадкой, но сама бредовость всей этой затеи почему-то не отпугивала Цыпу, а порождала в его воспаленных мозгах новые, удивительные картины… порочные и заманчивые…

Смелость города берет.

Выполнение первой части своего плана Цыпа начал с того, что отвез детей на два дня к неохотно согласившейся на роль бебиситтера теще, а сам занялся уборкой двух их комнат в коммунальной квартире, в которой жили кроме него, Ритки и троих их девочек еще две семьи, с двумя черными пуделями, кошками, хомяками и совой, но бездетные.

Особенно долго и тщательно чистил спальню, стены и пол которой заросли какой-то серой жирной гадостью. Сменил белье на их двуспальной кровати. Приготовил полотенца, веревки, ремни. В углы спальни поставил взятые напрокат у знакомого маляра двухсотваттовые лампы на треногах. Установил их так, чтобы свет они бросали вверх, на потолок, не слепили. Вставил пленку в свой Зенит, привинтил его к штативу… и только после этого понял, что для съемки его совокупления с женой необходим кто-то, кто будет работать с экспонометром, устанавливать резкость, следить за тем, чтобы в кадр попали руки и ноги, и главное — нажимать на спуск. Фотограф. Или, по крайней мере, человек, знающий фотодело. И еще — не стукач и не болтун.

Где же достать такого?

Цыпа начал обзванивать друзей и знакомых.

В своей совковой наивности он не понимал, что о таких вещах нельзя говорить по телефону. Люди, с которыми он разговаривал, после окончания разговора трубку не вешали, а набирали другой номер. Лучшего друга. А потом — еще одного. Или подруги. Или… И жадно делились новостью. Хотя и клятвенно обещали Цыпе «никому не рассказывать».

Через два часа множество людей знало, что Цыпа решил изготовить порнографические фотографии. И какие. Да еще и с собственной женой. И милиция знала, и КГБ и даже гугнивый поп в церкви знал и уже думал о том, кто заменит ему чтеца.

Помогать Цыпе никто не соглашался. От страха, иногда и из-за брезгливости, а чаще всего — просто от нежелания делать что-либо для других людей. Даже для хохмы.

Звонил Цыпа и мне и получил категорический отказ. В ответ на его предложение поснимать его секс со связанной Риткой — во мне вдруг зашевелился, а потом и показал свою дьявольскую мину демон сладострастья, похожий на человека-бабочку. Один из семидесяти семи. И я испугался не предложения Цыпы, а именно этого демона, и бросил трубку. Захлопнул крышку ящика Пандоры до того, как из него вылетело косматое и хвостатое воинство.

И тем не менее один знакомый Цыпы, не молодой уже человек, которого звали Валидолом, согласился поработать фотографом, но поставил одно условие…

Цыпа согласился, не задумываясь о последствиях.

Вечером следующего дня усталая Ритка вернулась домой после суточного дежурства из больницы, где подрабатывала нянечкой.

Дома ее ждал сюрприз. Дети были у ее матери. В спальне царил зловещий порядок… Недалеко от кровати стоял штатив с фотоаппаратом.