Андрей Звонков - Скорая помощь. Душевные истории

Док автоматом, не выходя из транса, проанализировав ее спич, выдает:

– Можете есть сухой собачий корм.

Тетка замолчала. Допустить, что доктор пошутил, она не может. Наконец спрашивает:

– А какой лучше?

Док называет фирму, которую берет для своей собаки.

– «Дюк фарм» утка или курица для средних собак! Впрочем… – он вспоминает габариты тетки, – берите лучше для крупных.

Тетка кладет трубку.

Через две недели завфилиалом трясет бумажкой.

– У нас жалоба в ДЗМ!

Вчитались.

– Какая жалоба!? Это же благодарность!

– Для них любая бумажка – жалоба! Пишите объяснительную!

Оказалось, что тетка ест собачий корм, нахваливает, сама придумала заливать его 1 %-ным кефиром, как мюсли или кукурузные хлопья, и отлично себя чувствует!

Доктор встал в позу и припомнил трудовой кодекс.

– А что я должен объяснять?

– Ну что вы ей там насоветовали?

– Э нет, дорогой заведующий, объяснительная записка составляется на акт о нарушении трудовой дисциплины или жалобу населения. Это жалоба?

– Вроде бы нет, – признал заведующий.

– Тогда с чего это я должен писать объяснительную? Если пациентка довольна моей рекомендацией и прислала благодарность, то я жду повышения зарплаты или как минимум премии, а объясняться мне не в чем.

Почему-то вспомнив эту историю, я невольно припомнил и передовицу из газеты «Сельская жизнь» еще советских времен. Может быть, потому, что случилось все как раз в те годы.

Приемное отделение больницы – это все сразу. Травмпункт, поликлиника, реанимация и само собой – приемное. То есть часть пациентов отправляется домой после оказания помощи, а часть – идет дальше – в операционную или в отделение реанимации.

К вопросу о безопасности жизни.

Преподавать это ОБЖ стали еще в 90-е, но людям, кажется, любые объяснения как об стенку горох.

И это не то что бы дурь – мошонку в бочку опустить или волосы сушить над газом, но все-таки беспечность и нарушение элементарной техники безопасности – основная причина бытового травматизма.

Однажды в приемное отделение привозят дядьку. Голова в повязке «чепчик», на бедрах и паху повязка типа «подгузник». В сопроводительном листке диагноз: «Закрытая черепно-мозговая травма? Ожог промежности, мошонки и прочих «прилагательных частей тела» 2–3-й степени».

Первым осматривает нейрохирург и, естественно, задает вопрос:

– Как это получилось?

Пострадавший поведал:

– Я был на даче и в ведре с бензином промывал карбюратор, а потом этот бензин вылил в нужник. И забыл об этом. А как сел на кружок, закурил и спичку бросил вниз, под себя.

Нейрохирург даже вышел, чтобы поржать в отдельной комнате.

Взрыв был такой, что дядя башкой вынес дверь, которую перед этим закрыл на щеколду. Соседи вызвали ему «Скорую». Сортир в щепки разнесло, еще и дерьмо из ямы по всему участку раскидало!

Многим студентам-практикантам работа на «Скорой» начинает очень нравиться практически с первого дня. А иные испытывают дикий восторг, в нетерпении ожидая каждого дежурства.

Так случилось с Женей Соболевой.

Судьба ее любила, подарив синие глаза, красивую внешность, стройную фигуру и звонкий голос. Зачем Женьке работа на «Скорой»? Она и сама не могла бы ответить. Такие мы тогда были дурные, в восьмидесятых. Нам нравилось работать. Быть в движении и ощущать, что все наше действие – это нужное дело, полезное и важное.

На подстанции уже несколько лет работала доктор Нина. Огненно-рыжая, курносая, всегда доброжелательная и веселая, больше всего она напоминала львенка из мультика, где он пел песню с черепахой.

Женьку с первого дня вписали в бригаду к доктору Нине, и без того позитивная бригада стала еще позитивнее. Вместе они несли такой заряд красоты и доброты, что желание скандалить и ругаться у любой тетки и любого вечно недовольного дядьки исчезало сразу, как только они выходили из машины или открывалась дверь квартиры, и на пороге оказывались две нимфы, излучающие солнечный свет.

Женя старательно училась у Нины скоропомощной науке. Одному Нина забыла научить свою стажерку – особому языку. Емкому и точному сленгу, на котором иногда общаются работники «Скорой».

Это не могло не привести к непониманию и как к следствию – и почти скандальной ситуации. Забегая вперед, скажу: случись это с кем-то другим – было бы столько тяжелых слов и обид, что только держись и успевай извиняться. Но как сказал классик: «Красота спасет мир».