Брет Эллис: Ниже нуля

Просыпаюсь перед рассветом. Во рту у меня очень сухо, мне больно проводить языком по нёбу. Я крепко зажмуриваю глаза, пытаюсь снова заснуть, но электронный будильник на ночном столике показывает половину пятого. Только сейчас я осознаю, где я. Я смотрю на Гриффина, лежащего на другой половине большой двуспальной кровати. Я не хочу будить его, поэтому встаю насколько могу осторожно, прохожу в ванную и закрываю дверь. Я мочусь, секунду смотрю на себя голого в зеркале, склоняюсь над раковиной, открываю кран и плещу в лицо холодной водой. Снова смотрю на себя в зеркало, на этот раз дольше. Возвращаюсь в спальню, надеваю нижнее белье, стараясь не перепутать, где чье, затем окидываю взглядом комнату и с ужасом понимаю, что не могу найти свою одежду. Вспомнив, что все началось в гостиной, я тихо спускаюсь туда по лестнице огромной пустой виллы. Отыскав одежду, я быстро одеваюсь. Когда я натягиваю штаны, мимо двери проходит черная горничная в голубом халате, волосы в кудряшках, и секунду небрежно смотрит на меня, словно обнаружить в пять часов утра парня лет восемнадцати или около того, натягивающего штаны посреди гостиной, – в порядке вещей. Она уходит, а я мучаюсь, отыскивая входную дверь. Найдя ее и выйдя из дома, решаю, что, в общем, вчера было не так уж плохо. Сажусь в машину, открываю бардачок и, чтобы голова встала на место, выкладываю дорожку. Потом выезжаю из ворот на Сансет.

Я громко включаю радио. Улицы абсолютно пустынны, еду быстро. В искушении проехать подъезжаю на красный, но торможу, заметив афишу, которой, по-моему, раньше не видел, и приглядываюсь. На ней написано лишь: «Исчезни здесь», и хотя это, вероятно, реклама какого-нибудь обезболивающего, меня все равно слегка уносит, я с силой нажимаю на газ, машина взвизгивает, я уезжаю со светофора. За окном довольно темно, но я надеваю темные очки и все время смотрю в зеркало заднего вида, испытывая странное чувство, что меня кто-то преследует. Остановившись на другой красный, я вспоминаю, что забыл шарфик, подаренный Блер; оставил у Гриффина.

Мой дом стоит на Мал-холланд, я нажимаю на автоматический замок ворот, смотрю на Долину, наблюдая начало нового дня, моего пятого дня дома, затем въезжаю по полукруглой дорожке, ставлю машину около машины матери, припаркованной рядом с красным «феррари», который я не узнаю. Сижу, дослушивая последние строчки какой-то песни, потом вылезаю из машины, подхожу к входной двери, нащупываю в кармане ключи и открываю ее. Поднимаюсь по лестнице в свою спальню, запираю дверь, закуриваю сигарету, включаю телевизор, убираю звук, затем подхожу к шкафу и вынимаю пузырек валиума, спрятанный под кашемировыми свитерами. Взглянув на маленькую желтую таблетку с дыркой посредине, решаю, что на самом деле она мне не нужна, и убираю ее назад. Раздеваюсь, глядя на электронный будильник той же модели, что и у Гриффина, замечаю, что до ланча с отцом осталось спать всего несколько часов, и, проверив, поставлен ли будильник, ложусь, уставившись в телевизор, потому что однажды слышал, что, если долго пристально смотреть на экран, можно заснуть.

Будильник срабатывает в одиннадцать. По радио играет песня «Artificial Insemination» [15], я жду, когда она закончится, чтобы открыть глаза и подняться. Сквозь жалюзи в комнату льется солнце; я смотрю в зеркало, и моя ухмылка видится мне дикой и безумной. Подхожу к шкафу и разглядываю в зеркале свое лицо и тело; напрягаю пару раз мускулы, размышляя, не пора ли мне подстричься, и решаю, что надо подзагореть. Отвернувшись, я открываю конвертик, также спрятанный под свитерами. Выложив две дорожки кокаина, купленного вчера у Рипа, я сразу чувствую себя лучше. В одних трусах спускаюсь по лестнице. Хотя сейчас и одиннадцать, я не думаю, что кто-нибудь встал, и замечаю, что дверь комнаты матери закрыта, вероятно, заперта. Выйдя наружу, я прыгаю в бассейн, быстро проплываю его туда и обратно двадцать раз, вылезаю, насухо вытираюсь и прохожу в кухню. Достаю из холодильника апельсин, чищу его, поднимаясь наверх. Я съедаю апельсин перед тем, как пойти в душ, и понимаю, что времени на гантели нет. Я прохожу в свою комнату, громко включаю MTV, выкладываю еще одну дорожку и еду на встречу с отцом.

Я не люблю ездить по Уилшир во время ланча. Машин там всегда кажется слишком много, старики и горничные ждут автобусов, а все кончается тем, что я опускаю глаза, чересчур много курю, включаю радио на полную мощность. Вот и сейчас, хотя зеленый, никто не движется. Я смотрю на людей в соседних машинах. Каждый раз, попадая на Уилшир или Сансет во время ланча, я стараюсь встретиться глазами с водителем соседней застрявшей в пробке машины. Когда это не получается, а это обычно не получается, я, вновь надев темные очки, медленно трогаюсь вперед. Вырулив на Сансет, я проезжаю афишу, которую видел утром, гласящую «Исчезни здесь», и смотрю в сторону, стараясь выкинуть ее из головы.