Брет Эллис - Ниже нуля

Я смотрю на Финна, потом на Джулиана.

– Нет, Финн. Он мой друг, – говорит Джулиан. – Я ему должен. Поэтому и привел его.

– Слушай, я могу подождать, – говорю я, понимая, что уже поздно; адреналин побежал у меня по венам.

– Почему бы вам не пойти вдвоем, – говорит Финн, окидывая меня взглядом. – Джулиан, возьми своего друга.

– Нет, Финн. Не втягивай никого в это.

– Послушай, Джулиан, – говорит Финн, больше не улыбаясь, четко произнося каждое слово. – Я сказал: «Думаю, вам с другом надо пойти к четырем в "Сен-маркиз"», правильно? – Финн оборачивается ко мне: – Ты ведь хочешь свои деньги, верно?

Я качаю головой:

– Нет.

– Ты не хочешь? – недоверчиво спрашивает он.

– Да. То есть да, я… я хочу, – говорю я. – Конечно.

Финн поворачивается к Джулиану, снова ко мне.

– Ты себя нормально чувствуешь?

– Да, – отвечаю я. Меня просто трясет.

– Дать таблеточку?

– Нет, спасибо. – Я смотрю на рыбу. Финн поворачивается к Джулиану:

– Как родители, Джулиан?

– Я не знаю, – говорит Джулиан, все еще глядя в пол.

– Понятно… хорошо, – начинает Финн. – Почему бы вам вдвоем не поехать в гостиницу, затем встретить меня в «Краю света», а потом мы поедем на вечер к Эдди, где я дам тебе твои деньги, а твоему другу – его. Как, ребятишки? Как насчет этого? Как вам это нравится?

– Где я тебя встречу? – спрашивает Джулиан.

– В «Краю света». Наверху, – говорит Финн. – В чем дело? Что-то не так?

– Нет, – говорит Джулиан. – Когда?

– В полдесятого?

– Хорошо.

Я смотрю на Джулиана, воспоминания о спортклубе в пятом классе возвращаются.

– Все нормально, Джули? – Финн снова смотрит на Джулиана.

– Да. Я просто нервничаю.

Голос Джулиана замирает. Он хочет сказать что-то, рот открыт. Я слышу шум пролетающего самолета. Потом сирену «скорой помощи».

– В чем дело, малыш? Эй, мне ты можешь сказать. – Финн вроде догадывается, подходит к Джулиану, обнимает его.

Мне кажется, Джулиан плачет.

– Ты нас не извинишь? – вежливо просит меня Финн.

Я выхожу из комнаты, закрываю за собой дверь, но голоса все так же слышны.

– Я думаю, что сегодня будет… в последний раз. Хорошо, Финн? Мне кажется, я не могу больше. Я так устал чувствовать… тоску все время, я не могу… Могу я делать для тебя что-нибудь другое? Пока не расплачусь? – Голос Джулиана дрожит, потом ломается.

– Эй, эй, эй, малыш, – мурлычет Финн, – Малыш, все нормально.

Я мог бы сейчас уйти из пентхауса. Хотя за рулем был Джулиан, я все равно мог бы уйти. Я мог бы кому-нибудь позвонить, чтобы меня забрали.

– Нет, Финн, нет, это не то.

– Вот…

– О, Финн. Ни за что. Я не хочу. Я бросил.

– Конечно бросил.

Долгое молчание, только слышно, как зажглись две спички, этот хлопающий звук, наконец, спустя некоторое время, Финн произносит:

– Теперь ты знаешь, что ты мой лучший мальчик, я забочусь о тебе. Как о своем малыше. Как о родном сыне…

Мимо меня проносится серфингист, входит в комнату, говорит Финну, что звонит некто по имени Мануэль. Серфингист уходит. Джулиан поднимается со стола, застегивая рукав, прощается с Финном.

– Эй, давай держи «Наутилус». Держи корабль на плаву, – подмигивает Финн.

– Да, да.

– Увидимся попозже, да, Клей?

Мне хочется сказать: «Нет», но у меня чувство, что каким-то образом увижу его вечером, я киваю и говорю: «Да», стараясь, чтобы это звучало убедительно, словно я и впрямь так думаю.

– Отличные вы ребята. Просто ломовые, – говорит нам Финн.

Я иду за Джулианом; проходя мимо гостиной, вижу серфингиста, лежащего на полу, правая рука вытянута, он ест кукурузные хлопья. Параллельно читает текст на упаковке и смотрит «Сумеречную зону» по большому телевизору посреди гостиной, Род Серлинг, глядя на нас, говорит, что мы только что вошли в Сумеречную зону и, хотя верить не очень хочется, это так сюрреалистично, что я знаю – это правда, в последний раз смотрю на парня на ковре, медленно отворачиваюсь и выхожу за Джулианом в сумрак. В лифте, спускаясь к машине Джулиана, я говорю:

– Почему ты не сказал, что деньги предназначались на это?

И Джулиан со стеклянными глазами, печальной усмешкой на лице говорит:

– А кому какое дело? Тебе? Тебе правда есть дело?

Я молчу, понимая, что мне действительно нет дела, внезапно почувствовав себя глупо, дураком.

Еще я понимаю, что поеду с Джулианом в «Сен-маркиз». Хочу увидеть, правда ли, что случаются подобные вещи. И пока лифт опускается, проезжая второй этаж, первый, уходя даже дальше вниз, я осознаю, что деньги ничего не значат. Значит же то, что я хочу увидеть худшее.