Михаил Андросов - Вольные упражнения [сборник]

— Знаю, — как-то озадаченно ответила Евсеева. — Только зачем он нужен?

— А тебе что — поручили программу концерта составлять или решать за всех, что нужно, а что нет? — не вытерпела в конце концов Таня. — Я тебе предлагаю, а ты записывай.

— Ладно, — медленно процедила Евсеева.

Однако Тане такая нерасторопность уже порядком надоела. Он вырвала из рук Евсеевой ручку и листок с программой и под финальным номером написала сама: «номер-сюрприз, посвящается всем учителям» и добавила в скобках «танцевальный».

— Танька, ты что себе позволяешь, в конце концов! — вспыхнула Евсеева. — Я тебе разрешала самой программу писать?!

— Ладно, забирай свою программку и не хнычь, — усмехнулась Таня. — Считай, что я тебе помогла: сама ты ещё час бы соображала, как правильно название номера записать.

Не дожидаясь более ответа от старосты, Таня поспешила устроиться за своей партой. Вот-вот должен был начаться очередной урок.

Всё-таки Люда Евсеева может возмущаться сколько угодно, но вычеркнуть уже написанный номер она вряд ли отважится. В конце концов, ничего крамольного Таня не написала: пусть учителя отвлекутся от рутины и посмотрят акробатический танец. Вольные упражнения в каком-то смысле тоже можно было назвать акробатическим танцем. Так что явной лжи здесь написано не было.

Чем ближе был конец учебного года, тем напряжённее становился учебный процесс. Всё происходящее напоминало гигантских размеров часовой механизм с большой пружиной, которая постепенно накручивалась на протяжении всего учебного года. Теперь, в финальные дни занятий, были самые последние и самые тугие обороты закручивания этой пружины. Казалось, она вот-вот сорвётся, сметая всё и вся на своём пути. А пиковым моментом должны стать выпускные экзамены.

Не только Таня ощущала напряжённость этой пружины — предстоящих экзаменов: все ученики класса испытывали нечто подобное. Немалый груз предстоящих испытаний ощущали даже отличники, для которых остались позади непростые школьные годы, в каждом из которых они защищали своё право называться отличниками. А вот теперь главная проверка — выпускные экзамены, на которых нельзя расслабиться, нужно ещё раз доказать всем и самому себе, что имеешь право на золотую медаль. Альтернативы просто не было.

Боря Шлепаков старался выглядеть оптимистом. Он неоднократно говорил: «Если весь год занимался делом, то экзамен — это пустяк, формальность». Однако, как он волнуется в последние неде ли обучения, было заметно всем. Люда Евсеева вообще не вылезала из школьной библиотеки. Она стала заметно менее разговорчивой и, как отметила Таня, даже похудела.

Конечно, и другим ученикам, чьи дела шли не столь блестяще, как у претендентов на золотые медали, тоже было не до веселья. Учителя постоянно твердили им, что, если кто не желает получить в итоговом аттестате низкие оценки, пусть старается и сдаёт свои хвосты, которых за прошедший год скопилось предостаточно. Что делать? Приходилось сдавать. Учить и сдавать. Весеннее легкомыслие учеников во второй половине мая как-то само собой растворилось. Настало время забыть про прогулы занятий, романы и развлечения.

Таня тоже налегла на отдельные предметы, чтобы постараться год закончить без троек. Хорошо, хоть в алгебре и геометрии Таня была уверена.

На Федю Халикова временами становилось жалко смотреть. Он заметно осунулся от постоянного недосыпания, недоедания и многочасового штудирования учебников. За последний месяц он ухитрился-таки сделать невозможное: поправить своё положение по всем предметам, кроме злосчастных алгебры и геометрии.

— Я эту Ольгу Станиславовну встречу когда-нибудь вечером, — признавался он Тане. — И будет у меня в руках тогда нехилая дубина. Я подойду к ней и скажу: «Вот вам, Ольга Станиславовна, привет от ученика, которому вы жизнь испортили» — и как огрею её дубиной, чтобы она надолго запомнила!

Слова эти Федя говорил с таким надрывом, что Таня не считала их за шутку. Напротив, она стала опасаться, что Халиков нечто подобное сделает. По мнению Тани, классная руководительница творила что-то немыслимое. Не проходило и недели, как у Халикова появлялась очередная двойка по той или иной теме. Таня видела, что задания Федя выполнял правильно, но его решения были перечёркнуты красной ручкой, и все труды шли насмарку. Так повторялось из раза в раз, несмотря на то, что до конца учебного года оставались уже считанные дни.

— Она завалит меня, реально завалит! — паниковал Халиков. — Я эти чёртовы учебники уже наизусть выучил! Они мне по ночам снятся! Ну что ей ещё от меня надо?