Юрий Щекочихин - Армия жизни

Хорошо, что все это Миша замечает, и без осуждения. Но и без особого сочувствия.

Мишины планы. Ближайшие: везти товар на юг, там цены повыше. Далекое будущее: поступить в торговый техникум, работать в комиссионном магазине, доработаться до заведующего секцией. Директором магазина Миша, кстати, становиться не хочет, потому что директоров сажают чаще. Откуда это Миша взял, не знаю. Но, судя по всему, он прав. Какая-то загадка природы.

Зная уже, чем занимается Миша и каковы были до недавнего времени его взаимоотношения с законом, мы можем предугадать всю глубину его нравственного падения. Но, не зная этого, мы бы пришли к выводу, что призвание Миши — коммерция. Вот я нарисовал Мише абсолютно замечательное будущее: «Представь, что у тебя все есть: машина, вилла, открытый счет в банке. Представь, что тебе не нужно работать. Чем ты будешь заниматься?» Ставя вопрос именно так, я надеялся, что ВДРУГ удастся понять, есть ли таланты, которые пока бесполезно зарыты в Мише? Знаете, что он ответил? Что он тут же начнет все распродавать: виллу, имущество, машину, чтобы купить новое, а потом снова продать, а потом снова купить, а потом снова продать. И так далее, и так далее.

Что ж, может, в этом Мишин талант? В коммерции ведь тоже нужны люди с призванием, как и во всякой области человеческой деятельности.

Значит, с Мишей все ясно?

Ничего не ясно.

Все-таки ключ от шкатулки, в которой находятся тайны нравственных изломов таких ребят, находится не в кармане Мишиной джинсовой курточки. Где-то еще. Только где?

Может, в конструкторских бюро и цехах предприятий Министерства легкой промышленности? Да, часть тайны, как теперь всем стало ясно, именно там.

Мне обидно за этих раззяв, которые отдали бешеные деньги только за то, чтобы полюбоваться будто бы иностранным клеймом на абсолютно нашенских майках. Но еще больше обидно за тех, кто эти майки произвел. Что у них, краски, что ли не было? И уверен я, что люди, оказавшие бесплатную услугу Мише хотя бы тем, что произвели майки, по качеству не уступающие фирменным, но оставляющие место для Мишиной предприимчивости, — и телевизор смотрят, и радио слушают, и газеты читают, и молодых людей на улицах встречают не из прошлого века, из нынешнего. И вот уж сколько лет покаянно отвечают на критику, и знают, что сейчас модно, а что нет. Да вот никак не успевают развернуть свою громоздкую машину, чтобы поспеть за юрким Мишей.

Я предвижу возражения, что другой, не Миша, и то, что есть на прилавках, наденет, да еще и девочку из полыньи спасет. Правильно. Другой наденет. И третий наденет. И четвертый. А пятый — пойдет на «толкучку» доставать себе то, чего нет на прилавках или что бывает редко. Шестой же поймет, что можно жить тем, что снабжать пятого модными шмотками. А к полынье и девочке этот вопрос вообще не относится. Тем более теперь, после принятия закона об индивидуальной трудовой деятельности, дающего Мише права гражданства.

Конечно, пятый, шестой еще не определяют коллективный облик поколения, но ведь они тоже наши. И Миша наш, пусть даже какой-нибудь блюститель общественной нравственности не то что в разведку пойти — обедать с ним за одним столом не сядет. Но Миша все равно живет с нами в одном городе, ходит с нами по одним улицам, смотрит те же самые кинофильмы и дышит одним воздухом. И прекрасно себя чувствует.

А может, совсем все просто? Высокий уровень жизни, пришедший к нам после стольких лет войны, разрухи и залечивания ран после войны? Может, это стремление пользоваться благами как можно скорее идет от того, что не только дети, даже отцы сегодняшних детей вырастали в сравнительно благополучных условиях? Но если только в этом причина, то и сетовать глупо, и уж никак не запретишь Мише или каким другим Мишам мечтать о личном автомобиле. Или совсем не в этом дело?

А может, все дело только лишь в людях, которые встретились на Мишином пути? И жаль тогда, что женщина, чуть не получившая инфаркт при виде лжефирменной сумки, оказалась сильнее, чем та, что пыталась приучить Мишу к книгам. Но той первой помог Феликс, а второй кто помог? И где были мы с вами, задающие вопросы и знающие все на свете ответы?

Остафьев… Эту фамилию он придумал себе перед тем, как мы с ним расстались. Придумал по моей просьбе. Он готов был пойти и на то, чтобы его узнали все.

…Если для того, чтобы зарабатывать большие тысячи, не нужно ни особых талантов, ни работоспособности (и самой работы), а достаточно только поступиться высокими моральными принципами, то, простите, Ваши статьи являются неким аналогом руководству по вскрытию сейфов! Думаю, что Вы писали нечто другое! Разумеется, речь идет о талантливости в специфической области, которую на Западе именуют бизнесом. (От талантливости в области надувательства простаков пока отвлечемся — речь, в конце концов, не о жуликах, эта проблема гораздо проще и яснее!). Кроме того, и по существу, думаю, что переход к надувательству — это уже следствие избранного пути и распада личности, и не первопричина. Но ведь дело-то в том, что понятию «талантливый бизнес» должен существовать аналог и в развитом социалистическом обществе (аналог, а не эквивалент!). И мы его знаем, это — «талантливый организатор». И настоящие такие таланты редки! И вот тут-то корень проблемы! Редкий талант склонен к занижению самооценки, а в этой области — в особенности. Соответственно, и к оценке вознаграждения за свой талант и его общественное проявление. Наши официальные тезисы «о максимальном удовлетворении непрерывно растущих…» и «о распределении по труду», что обычно понимается как «распределение по полезности (или результативности в широком смысле этого слова) труда», еще больше убеждают нашу молодежь в их праве требовать (или искать пути) адекватного вознаграждения за их труд и таланты. (К сказанному можно добавить, что иногда мы и идем по этому пути. Примеры: присвоение звания «Заслуженный мастер спорта» 14-15-летним девочкам или 25-лет-ним хоккеистам и другим выдающимся спортсменам с соответствующим материальным вознаграждением, которое молва еще сильно преувеличивает и т. д. и т. п.)