Денис Драгунский - Третье лицо [калибрятина]

Трофим Альбертович Нисс был арестован через неделю и расстрелян еще через месяц, а Верочка отправилась в Кокчетав, где умерла от воспаления легких. Начальник из НКВД, который дал указание отпустить мальчика, был расстрелян вместе с Ниссом. Следователь застрелился сам, а вохра Юракова никто не спрашивал, да ему и без разницы было.

* * *

В общем, разобрались.

Тем более что мальчик и в самом деле был ни при чем. Экстремизм

возьмите талончик и следите за табло

Антон Пиксанов, студент Школы промышленной политики, вошел в здание Следственного управления. В просторном холле на пластиковых диванах сидели люди, глядя кто в пол, кто в планшет. Время от времени раздавался нежный звук колокольчика, люди вскидывали глаза на большое табло, там выплывали цифры, кто-то один вставал и шел в коридор, идущий из холла в освещенную неяркими плафонами даль.

Антон огляделся. К нему тут же подошла девушка, хорошенькая, улыбчивая, в синей форме с клетчатым галстуком:

– Чем я могу вам помочь?

– Мне к следователю.

– У вас повестка? Покажите, если вам не трудно, я вам дам талончик.

– Нет, – сказал Антон и сглотнул. – Я инициативно.

– Прошу вас сюда, – сказала девушка и подвела его к терминалу.

На экране светились плашки: «воровство из супермаркетов», «домашнее насилие», «иностранная агентура», «коррупция», «наркомания и наркоторговля», «нарушения ПДД», «неуплата налогов», «политический экстремизм», «разжигание вражды и ненависти», «хулиганство».

– Выбирайте, – предложила она и тактично отвернулась.

Антон нажал на «экстремизм». Вылетел талончик. «К-204».

– Присаживайтесь, – девушка указала на диван. – Следите за табло.

Она отошла в сторону и занялась другим посетителем.

* * *

– Сакулин Петр Николаевич, – сказал следователь, привстав и протянув Антону визитку. – Будем знакомы! – Они пожали друг другу руки. – А вы, значит, Пиксанов Антон Алексеевич… – Он назвал его год рождения, место жительства, курс и номер учебной группы. Засмеялся: – Когда вы приложили палец к терминалу, нам пришли все данные! – На минуту повернул к нему экран своего компьютера. – Чем порадуете? Экстремизм? Ну-с, кто у нас там отметился по части экстремизма? Слушаю вас и записываю.

– Я, – сказал Антон.

– Вы? – поморщился следователь, покликал мышью. – Вы уверены? На вас ничего нет. Буквально ни капельки. Ни митингов, ни подписей в петициях, никаких ненужных связей… Шутите?

– Нет, – сказал Антон. – Все очень серьезно.

– Так. Ну и в чем же ваш экстремизм?

– Я хочу, – Антон снова сглотнул, – свергнуть президента!

– Отлично, – сказал следователь. – Хотя ничего хорошего, на самом деле, но тем не менее. Итак, вы хотите свергнуть президента. Два вопроса. Кто он? Как его зовут? Где он проживает?

– Меня никто не подучивал! Не подзуживал и не агитировал! – покраснел Антон. – Я сам!

– Я не в том смысле! Вы меня не поняли. Итак, вы хотите свергнуть президента. Кто он?

– Как кто? Президент.

– Спасибо. Зовут его как? Сколько ему лет?

– Я не знаю. – Антон смешался. – Президент и есть президент. Я с детства знаю, что у нас есть президент. Хочу его свергнуть, вот.

– А где вы его будете искать? По какому адресу? И как свергать? Конкретно что делать?

– Ну… Я подумаю.

– Какая прелесть, – улыбнулся следователь. – Второй вопрос: почему вам пришло в голову такое интересное желание?

– Откуда я знаю? – Антон отвечал зло. – Что я, психолог? Я говорю, что хочу свергнуть президента, а вы как адвокат какой-то, честное слово.

– Уважаемый… – Следователь покосился на экран своего компьютера. – Уважаемый Антон Алексеевич, сдается мне, что вы лжете. Вы не хотите свергнуть президента. Вы не можете доказать, что вы действительно экстремист. Даже что вас посещали такие экстремистские мысли.

– Вот! – Антон вытащил из кармана флешку. – Тут вся моя переписка за последние двенадцать лет. Почти что с детства. С друзьями, с девочками. Вот тут я писал своей подруге в ноябре: «Страшно жить. Тоска. Тупик и бессмыслица. Кто виноват? А ты сама, что ли, не знаешь? Его давно пора убрать из нашей жизни. Раз и навсегда».

– Читал, – сказал следователь. – Ничего страшного. Во-первых, неясно, о ком это вы. Может, о Толике Смирницком? Который с октября месяца, извините, дерет вашу подругу Алену Санину – так ее зовут? – наперегонки с вами.

– Вы откуда знаете? – Антон чуть не заплакал.

– А во-вторых, – следователь все так же улыбался, – допустим, вам надоел президент и вы пишете об этом своей девочке. Ну и что? У нас свобода слова. Почитайте газеты. Загляните в интернет. Президента несут по кочкам все кому не лень. И что теперь? Всех арестовывать? Тюрем не хватит. Да и зачем? Какая чепуха. Мы свободная страна, сколько раз повторять!