Дэвид Лодж - Думают…

Теперь, когда Кэрри должна была вернуться со дня на день (ее отца выписывали из больницы, но он требовал постоянного домашнего ухода), Хелен уже не могла витать в нескончаемых эротических грезах. Встречаться под носом у Кэрри с ее мужем было сложно физически и морально. Пока Кэрри не было, Хелен старалась не думать о ней как о сопернице. Но теперь Кэрри вновь обретала права жены, матери и домохозяйки, так что Хелен автоматически отступала на второй план. И то, что у самой Кэрри был любовник, не имело уже никакого значения. Вот почему Хелен пыталась понять, любит ли она Мессенджера на самом деле и что это может за собой повлечь. Может, просто разорвать отношения в конце семестра, когда окончится ее работа в Глостере? Ее сердце тотчас ответило: «Нет». Остаться любовницей Ральфа и от случая к случаю встречаться с ним в Лондоне во время его командировок? Или сопровождать его в поездках за границу? Она представила, как будет сидеть в номере какого-нибудь шикарного отеля, с корзиной фруктов и бутылкой шампанского в ведре со льдом, и ждать, пока Мессенджер, наконец, заскочит к ней после очередной конференции или приема. Такая перспектива ее особо не вдохновляла. А вдруг (подумала она помимо воли) Мессенджер и Кэрри разведутся, и он женится на ней? Это казалось заманчивым, но как только она представила себе все горе маленькой Хоуп, так тотчас отогнала от себя эту мысль. Впервые за несколько недель ее охватило очень неприятное чувство. А что, если Мессенджер сегодня не смог возбудиться из-за того, что думал о скором приезде Кэрри?

Ральф возвращается домой, Эмили уже давно на кухне с Грегом — неуклюжим восемнадцатилетним парнем, который боготворит и в то же время побаивается Ральфа, стараясь как можно меньше говорить в его присутствии. Оба сидят на корточках перед духовкой, разглядывая мясо сквозь стекло.

— По-моему, готово, — говорит Эмили. — Только я забыла включить таймер. Хоть бы не подгорело.

— Да, кажется, готово. — Ральф присаживается сзади них на корточки и заглядывает в духовку. — Ты брала говядину, Эмили?

— Нет, бараний фарш.

— Шикарный рулет. Тогда начинаем.

Мясо оказалось превосходным. Ральф берет добавку и нахваливает Эмили. Пока остальные уплетают за обе щеки, Эмили решает воспользоваться благоприятной возможностью:

— Мессенджер, можно, Грег сегодня у нас переночует?

— В твоей комнате? — Ральф подавляет отрыжку. — Не думаю, Флиппер.

— Но почему? Мама нам разрешает, — недовольно возражает Эмили.

— Я не хочу брать на себя ответственность, — продолжает Ральф. Эмили начинает злиться и закатывает глаза. — Лично я — против, а если Кэрри разрешает, то это ее дело. Но Кэрри сейчас нет дома.

— Значит, ты не одобряешь? — недоверчиво говорит Эмили.

— Да, потому что у твоих братьев переходный возраст, и для них это вредно.

— А ты не думаешь, что для них вредно, когда здесь ночует Хелен?

Тон Ральфа меняется:

— Ну, это совсем другое, она — наш гость и спит в гостевой комнате.

— Да уж, — нахально протягивает Эмили. Она вызывающе смотрит на Ральфа.

В эту секунду звонит телефон. Кэрри говорит, что они с Хоуп вылетают из Лос-Анджелеса завтра вечером и будут в Хитроу в пятницу утром. Ральф предлагает встретить их в аэропорту, но Кэрри отказывается. Она уже заказала такси из Челтнема и утром приедет домой.

— Замечательно, — говорит Ральф, — мы все соскучились по тебе.

— По мне или по моей стряпне?

— И по твоей стряпне тоже. Хотя Эмили сегодня приготовила просто изумительный мясной рулет. — Ральф ловит на себе взгляд Эмили. — Кстати, у нас тут Грег, он помогал ей готовить. Можно, он переночует у нас?

— Ладно, если ты не против, — говорит Кэрри.

— Ну, хорошо. Увидимся завтра. Целуем тебя. — Ральф кладет трубку и поворачивается к Эмили:

— Твоя мама не против.

— Спасибо, Мессенджер. — Загадочно улыбаясь, Эмили выходит из кухни.

Ральф хватается за бок, с трудом сдерживая отрыжку. Потом идет в ванную, вынимает из аптечки две «ренни» и глотает их.

Утром в пятницу, перед приездом Кэрри и Хоуп, Ральф идет к семейному врачу — ирландцу по фамилии О’Киф, приемная которого расположена недалеко от дома Мессенджеров, на первом этаже одного из высоких георгианских особняков. О’Киф любит повторять, что «живет над своей работой». Он почти ровесник Ральфа — низенький толстячок с темным лицом и большими руками. В своем любимом твидовом пиджаке он больше похож на фермера, чем на врача, но это не мешает ему быть весьма компетентным терапевтом. Ральф обращается к нему крайне редко.