Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

— По-твоему, разумеется, нормально, когда муж шляется, а жена сидит дома и вяжет? Нет…

Голоса их звучали все громче и громче, опять, как шесть лет тому назад, они выкрикивали друг другу в лицо свои доводы, до тех пор пока в дверь не ввалились улыбающиеся парни с сумкой, полной бутылок.

Сандер сник, правда, еще раз воскликнул — и в голосе его была мольба, ожидание, приказ, призыв:

— Айме… но ведь… — Но не успел закончить, его прервал резкий голос женщины:

— Выкиньте за дверь этого гнусного типа!

— Послушай, — сказал один из парней. — Но ведь он дал десятку.

— Я сказала, вышвырните его за дверь, — закричала женщина.

Сандер стоял, молча и неподвижно. Парни поставили сумку на пол и нерешительно направились в его сторону.

…И только спустя долгое время он повернул назад, с какой-то яростной решимостью распахнул дверь дома, поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж, постучал в дверь, не в силах ждать, нажал на ручку и увидел:

Айме, лежащую на диване, вытянутые по обе стороны тела руки белели на голубом байковом одеяле, волосы разметались по подушке, над Айме склонился какой-то мужчина в полосатых подтяжках; он взглянул через плечо на Лепика и выпрямился, чтобы поздороваться. Это был пожилой человек, с глуповатым и неприятным лицом, который поспешно стал натягивать на себя пиджак. Лепик подошел к дивану и протянул жене цветы. Лицо Айме оставалось неподвижным, она взяла цветы, снова уронила руку на одеяло, и цветы рассыпались.

— Я много дней была больна, и Вольдемар ухаживал за мной, — с трудом произнесла она.

— Ухожу, ухожу, — пробормотал тот, кого назвали Вольдемаром, пятясь спиной к двери. Лепик пристально разглядывал его, мужчина изобразил на лице подобие улыбки и вышел.

— Мне уже лучше, — продолжала Айме, и Лепик заметил, что губы у нее дрожат, а глаза лихорадочно блестят.

— Ты принес молоко? — через какое-то время спросила Айме.

— Кто такой этот Вольдемар? — неуверенно спросил Лепик и оглядел комнату: кроме дивана и стула, никакой другой мебели здесь не было, на стуле валялись пальто, платье и белье, а на полу под окном он заметил штук десять пустых молочных бутылок. — Кто такой этот Вольдемар? — повторил он вопрос.

— Я не знаю… — прерывисто, словно собираясь с мыслями, произнесла женщина. — Он помогает мне, когда я больна… он такой ласковый… укладывает меня в постель… гладит…

Лепик присел на край дивана и взял руку женщины в свою. На лице Айме появилась какая-то странная улыбка, неподвижный взгляд был устремлен наверх.

— Ты давно болеешь? — спросил Лепик.

— Не знаю… кажется, с того самого времени, как мы разошлись с мужем… во всем виновата я… обманывала его, а затем выгнала… не знаю, что стало с беднягой, он куда-то уехал… очень далеко… а теперь я устала… прошу, не гладь меня прежде, чем я не усну…

Айме закрыла глаза, на ее лице по-прежнему играла улыбка: мягкая, покорная улыбка. Лепик дотронулся рукой до ее лба, лоб был холодным и влажным. Он встал с краешка постели, подошел к окну, стояла ясная осенняя погода, деревья серебрились от раннего мороза. Он подумал, что холодному солнцу, очевидно, не растопить до вечера иней, и внезапно с пугающей ясностью ощутил, какую огромную ответственность он когда-то взял на себя, клянясь жене в любви, а год тому назад, поддавшись легкомысленному и преходящему настроению, позабыл об этой клятве.

…И только спустя долгое время он повернул назад, с какой-то яростной решимостью распахнул дверь дома, поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж, постучал в дверь, не в силах ждать, нажал на ручку и увидел:

Айме, сидящую к нему спиной и играющую на флейте. Он остановился в дверях, боясь приветствием нарушить музыку; должно быть, это Вивальди, машинально подумал он; Айме сбилась, начала сначала; на Сандера нашло какое-то странное наваждение — приятное и в то же время пугающее; внезапный порыв ветра захлопнул форточку. Айме положила флейту на стол, заметила Сандера, лицо ее выразило недоумение, а затем стало строптиво-серьезным.

— Прошу, — Сандер протянул жене цветы. Айме поднесла букет к лицу и взглянула из-за него на мужа.

— Кто ищет, тот найдет, — произнесла она слегка насмешливо.

— Пришел поглядеть, как ты живешь, — сказал Сандер, чтобы что-то сказать, насмешливый тон жены обескуражил его.

— У тебя какой-то измученный вид, — тем же тоном продолжала Айме, ставя цветы в вазу. Сандер сел, стул под ним жалобно скрипнул.