Диана Машкова - Наши дети. Азбука семьи

— Мам, прости, что не воспринял сразу твои слова, — ему тоже, как и мне, теперь было стыдно, — ты просила все заранее подготовить, а я… От меня всем одни только неудобства!

— Даня, — я обняла его, — спасибо тебе за то, что извинился. Я очень ценю. Но тут больше моя вина. Прости меня, пожалуйста!

— За что?!

Он удивился так, словно впервые в жизни услышал извинения от взрослого человека.

— Я сорвалась, — я все объяснила как есть. — Это было отвратительно, и мне теперь стыдно. Взрослые люди так себя не ведут.

— Да ладно! Обычно всегда…

— Нет, Даня, — я перебила его, — так ведут себя дети, которые не научились владеть собой. Это незрелость. А взрослые обязаны контролировать себя в любой ситуации. И еще.

— Что? — он смотрел на меня во все глаза.

— Ты не доставляешь никому никаких неудобств! Вопрос так не стоит! — я потрепала его по волосам. — Дело в другом: когда я сталкиваюсь с твоей прокрастинацией, мне становится страшно.

— За то, что я все запорю?

— И за это тоже, — я посмотрела на него серьезно, — но главное, за твое будущее. У тебя есть два варианта: трудиться и развиваться сейчас, как можно быстрее, или вечно плыть по течению. К чему приводит второй вариант, ты прекрасно знаешь.

— Да, — он тяжело вздохнул.

— А по поводу мероприятия… Это я не смогла правильно оценить задачу. Поручила тебе то, что оказалось чересчур сложным.

— Там все было непонятно, — он кивнул, — и я ужасно боялся запороть. Наверное, поэтому и не мог никак взяться за дело.

— Давай договоримся. В следующий раз признавайся честно: «Это слишком сложно для меня», — я улыбнулась, — а то, когда не надо, молчишь как рыба. Не понимаешь, не знаешь, не тянешь — так и скажи. Это нормально не знать и не уметь.

— Да?

— Абсолютно! Я тоже много не знаю и не умею. Учусь.

— Хорошо!

И все-таки та непростая работа указала мне не только на ошибки. Я в который раз убедилась, что мы с Денисом отличная команда. У меня потрясающий муж, который умеет то, чего не могу я. И мы вместе идем к общей цели.

Когда родитель находится в серьезном стрессе, лучше избегать коммуникаций с детьми. Ребенок не может и не должен быть полноценным партнером в решении сложных профессиональных или житейских задач. Нужно обращаться за помощью к надежному взрослому человеку.

Наша с Даней адаптация пока еще в самом разгаре. Учеба, уборка, домашние обязанности, будущее — все это нередко оказывается в зоне конфликтов. Как и всякий нормальный подросток, Даня в минуты дурного настроения считает, что родители его не любят, что мама с папой сатрапы и неизменно эксплуатируют. Рассмешил один случай летом на даче. Все вместе мы возили в тачке гравий и раскидывали его по дорожкам — даже Даша Маленькая помогала, таскала камушки в своем ведерке.

А когда закончили, Даня со стоном распрямился и как старый дед положил ладонь на поясницу. Всем своим видом ребенок показывал, как ему тяжело и плохо.

— У меня вообще теперь все отваливается! — простонал он. — Я тут один целый час работал!

— Да? — я уже не знала: то ли плакать, то ли смеяться.

Мы, значит, превратились в невидимок.

— Я вообще не предназначен для физического труда! — завел он свою давнюю песню.

Любую физическую работу Даня пока соглашается делать только вместе со мной — не важно, копать землю, гравий в тачке возить или носить кирпичи. Если я не начну, он так и будет ныть, стонать, но ни за что не возьмется за дело. Лелею надежду, что когда-нибудь, со временем натренируется вместе со «своим значимым взрослым» и сможет работать сам. Но пока без моего обязательного участия никуда.

С умственным трудом все тоже обстоит далеко не так гладко, как хотелось бы. Пропущенные онлайн-занятия, разумеется, дали о себе знать во время сессии — два предмета Даня не сдал. Педагоги справедливо поставили «неуд». Ничего не поделаешь — естественные последствия. Разгильдяйство и прокрастинация и в детской, и во взрослой жизни имеют одни и те же плоды.

Способностей и талантов у Дани предостаточно. Трудно пока только захотеть.

И все-таки первые значительные сдвиги наметились.

Уже больше полугода Даня живет без тяжелых препаратов с кучей побочных эффектов, без которых раньше себя не мыслил. Мы понаблюдали, сходили к хорошему неврологу, проконсультировались с психологом и поняли, что можно идти по пути отказа от таблеток. Теперь организм учится справляться самостоятельно. Тревог с каждым месяцем становится все меньше, демонстративных болезней тоже, депрессия отступает. Даже панические атаки исчезли. За весь период жизни в нашей семье был только один случай самоповреждения, хотя раньше Даня прибегал к этому жуткому методу справиться с внутренними страхами довольно часто.