Елена Посвятовская - Важенка. Портрет самозванки

Снова телефон. Важенка приподнялась на локте, салютовала рюмкой в его сторону.

— А никого нет дома, господин следователь! Как вас там. Порфирий Петрович, во! — Важенка зашлась в смехе.

Успокоилась. Выпила и, заметив, что коньяка в бутылке осталось половина, двинула его по паркету подальше от себя.

— Еще почти целая бутылка жизни! Вот эта половинка и половинка от второй, — погрозила она в потолок, снова укладываясь на пол. — Топором, главное! Я Лилю, а он старуху.

Лежала долго на боку с закрытыми глазами, гладила живот. Маленький мой, жизнь моя. Плакала, конечно.

Последняя спичка вспыхнула и тут же погасла. Важенка громко воскликнула, выругалась, поползла на кухню на четвереньках, мотая головой. На кухне запасного коробка не оказалась. Она не могла поверить, хлопали дверцы шкафчиков, Важенка громко бранилась, даже протрезвела, выворачивала карманы своей и Митиной одежды. Долго трясла старую зажигалку, пытаясь добыть из нее огонь. Умереть спокойно нельзя, бормотала она, надевая кроссовки. Даже перед гильотиной дают затянуться.

В табачном отделе с пристальной нежностью следила за юной продавщицей, бросившей на прилавок коробок и пачку кишиневского “Мальборо”.

— Чего это она так на тебя?

— Тише, она пьяная, по-моему!

Это они с напарницей уже за ее спиной. Важенка удалялась, улыбалась. У продавщицы на носу два маленьких прыщика.

Встряхнула коробок возле уха.

Что же это, меня не будет, а эти спички еще не кончатся. И как же Митя будет видеть этот двор, выходить в него каждое утро, если она выпрыгнет сюда из окна? Важенка замедлила шаг, задрала голову. Скажут ведь, двух невест, ирод, угробил. Хотя какая разница, уедет себе в Австралию, все забудется. Не искать же другие крыши, нет у нее сил. Сил нету.

На кухне пятки прилипали к полу, она вчера разлила там сливовый сок.

То есть она убийца, ее мозги на асфальте, а у раковины липкий пол — это все, что Мите о ней вспоминать? Это все, что она оставит миру?

Все время звонил телефон. Его гудки пробивались и через пылесосный гул, и через грохот воды в душе, и потом, когда укладывала волосы с феном.

В Митиной футболке за чисто убранным столом она снова сидела перед своей бутылкой, из которой медленно, но верно продолжало утекать ее время.

— Даже если сейчас все обойдется с этим мотоциклом, со свидетелями, — повернулась она к телефону. — И что это будет? Разве есть жизнь потом?

Она покачала головой, выпила залпом, словно решила теперь торопиться. Проходя мимо телефона, вдруг остановилась, несколько секунд смотрела на него. Осторожно сняла трубку.

— Важенка! — кричал Митя. — Я с утра не могу к тебе пробиться. Что происходит? Я же в Москве, по нашим делам, и никак тебя не достать, не прибежать. Вот звоню, звоню как идиот. Важенка, дело закрыли! Там один опер случайно нарвался на тех мальчишек, которые доску в двери. Он их прямо с поличным, в этот раз они бутылку в двери мостили. Он их за шиворот. Просто повезло, представляешь! Они сказали, что Лиля была одна в поезде, понимаешь! В вагоне! Одна! Ты слышишь меня?

Солнце вдруг выпуталось из осенней длинной тучки. Заново прочертило границы своих пятен на паркете, вернув им резкость и блеск.

Важенка крепко зажмурилась, стараясь справиться с судорогами рыданий, сотрясавших ее.

— Митя? Это ты?

Песня ансамбля “Веселые ребята” на стихи В. Лугового.

Стихотворение Ю. Визбора “Ходики”.

Песня “Пиратская баллада” на стихи Ю. Кима, музыка А. Рыбникова (из к/ф “Остров сокровищ”).

“Как тревожен этот путь”, стихи И. Резника, музыка А. Пугачевой.

Песня на слова М. Матусовского, музыка В. Шаинского.

Песня “Я объявляю свой дом”, стихи и музыка В. Цоя.

Песня группы “Телевизор”, стихи и музыка М. Борзыкина.

Песня “Кусок жизни”, стихи и музыка Б. Гребенщикова.

Песня “Я — змея” группы “Аквариум”, стихи и музыка Б. Гребенщикова.

“Железнодорожная вода”, стихи и музыка Б. Гребенщикова.

“Рок-н-ролл мертв”, стихи и музыка Б. Гребенщикова.

Стихотворение В. Набокова.