Хелен Расселл - Привет, викинги! [Неожиданное путешествие в мир, где отсутствует Wi-Fi, гель для душа и жизнь по расписанию] [litres]

Поначалу я пропускала завтраки. Никто не возражал. Тем меньше хлопот по утрам, и мама даже благодарила меня за то, что я присматриваю за Мелиссой и мою посуду после яиц всмятку для всей семьи. Потом, когда она ушла, «семейные» обеды или ужины уже ничего не значили. Наши пищевые привычки расходились все больше и больше. Никто и слова не говорил, когда Мелисса садилась за стол с куском жаркого в три часа ночи или когда папа ужинал кашей. И никто не следил за тем, что ем я. Или не ем. После смерти мамы никто уже не ограничивал аппетит Мелиссы. До свидания, диета Хэя; привет, разнообразные сладости и «вкусняшки», которые приносили сердобольные соседи и родственники, желавшие приободрить «бедного вдовца». Отчего-то им становилось легче на душе от того, чтобы оставить лазанью на крыльце и скрыться в страхе, что мы их застукаем за этим занятием, и им придется нам что-то говорить. Ведь никто не знал, что сказать. Поэтому поток анонимных съедобных подарков не иссякал. В один месяц, насколько я помню, мы получили столько лазаний, что Мелисса нарисовала диаграмму, в которой оценивала их по баллам от одного до десяти. Потом к этому пищевому безумию присоединился и папа, которому от этого тоже почему-то становилось лучше. Все считали своим долгом кого-то кормить и о ком-то заботиться, а Мелисса с радостью ухватилась за возможность удовлетворить их порывы по поводу первого пункта. Что касается меня, то я радовалась, когда кто-то сравнивал мои торчащие из шорт ноги со «стебельками подснежников». Так это и продолжалось.

Я где-то читала, что самки-сестры сурикатов пользуются едой как средством конкуренции, и альфа-сестра ест больше, чтобы набрать вес и упрочить свое главенствующее положение. В нашем же случае было наоборот. Но какой-то смысл в этом есть. Какая-то суть, лежащая в основе такого соперничества. Худея, я «побеждала». Становясь все тоньше, я обретала контроль.

Я ушла из дома, когда не успели просохнуть чернила на моем аттестате о среднем образовании, еще до восемнадцати лет. И с тех пор не возвращалась [24] Для молодых читателей: в то время это было возможно благодаря университетским грантам. К тому же я устроилась работать официанткой, где научилась превосходно складывать салфетки и расставлять приправы. Стоматология обрела своего специалиста после того, как своего специалиста потеряло плимутское отделение «Пиццы-Экспресс»… .

Насколько я догадываюсь, моя сестра переживала так же, как и я, но я не могла поговорить с ней по душам – или, скорее, не осмеливалась. Иначе бы я снова погрузилась в бездну отчаяния вместе с папой и Мелиссой, из которой мы бы уже не выбрались.

– Еще булочку? – Триша протягивает тарелку в мою сторону.

Она только что вышла из душа, волосы у нее завернуты в тюрбан из полотенца, и потому она походит на голливудскую звезду, отдыхающую в Сен-Тропе.

– Спасибо, больше не хочу, – отвечаю я, но на самом деле я со страхом представляю, что будет с моими бедрами (когда они перестанут походить на бедра Марго).

Еще я отказываюсь, потому что из-за ароматов тихо побулькивающего на огне рагу и из-за мыслей о нем у меня текут слюнки.

– Можешь съесть мою, – говорю я Трише, и она не отказывается.

Мышцы у меня ноют, но по-хорошему, как будто я ими пользовалась так, как и задумывала природа. После душа я чувствую себя новым человеком. Потом приходит Инге, объявляет, что ее учебное время закончилось, и спрашивает, не хотим ли мы выпить пива перед ужином.

Обычно я не пью пиво ( «До 200 калорий и до восемнадцати граммов углеводов на порцию? Нет уж, увольте…» ), но в этот вечер я думаю: «Была не была!»

Мелисса открывает бутылки зубами, чтобы лишний раз позлить меня. («Не делай так! Это худшее, что можно делать зубами. Даже хуже, чем отдирать ими липкую ленту!» Видите, каким блистательным бывает мой светский разговор. Неудивительно, что я редко пытаюсь о чем-то болтать…) Но после первого же глотка я забываю о раздражении, потому что это великолепно .

М-мм… Пиво… Если это плохо, то я не хочу быть хорошей .

Холодный пенистый напиток с легкой горчинкой кружит мне голову, еще не успев полностью попасть в желудок и осесть там приятным грузом, почему-то навевающим ассоциации с объятиями крупного подвыпившего мужчины.

Тут в комнату входит настоящий крупный подвыпивший мужчина с очередной порцией местных напитков и выпечки.

– Отто! Еще пиво и пироги? Да ты нас балуешь! – воркует Триша.