Эмили Генри - Пляжное чтение [litres]

– Верно, – сказала я. Телефон рядом с кассой зазвонил, и Пит подняла палец, извиняясь. Она повернулась, чтобы ответить, оставив нас одних.

– Итак, – наконец произнес Гас.

– Итак, – повторила я.

– А что вы пишете, Январия Эндрюс?

Я изо всех сил старалась не смотреть искоса на гору «Откровений» на столе сбоку от меня.

– В основном романтику.

Бровь Гаса поползла вверх:

– Ах!

– Ах – что? – спросила я, защищаясь.

Он пожал плечами:

– Просто «Ах».

Я сложила руки на груди:

– Это было бы ужасно – понимать, что оценка для меня «Просто ах».

Он прислонился к столу и тоже скрестил руки на груди, нахмурив брови.

– Ого, быстро получилось, – сказал он.

– Что получилось?

– Оскорбить тебя всего один слогом. «Ах». Впечатляюще.

– Оскорбить? Ничуть. Я так выгляжу просто потому, что ужасно устала. Представляешь, мой странный сосед всю ночь слушал свою ужасающе печальную музыку.

Он задумчиво кивнул:

– Так это из-за музыки тебе было так плохо прошлой ночью? Ты же знаешь, что если у тебя есть проблемы с музыкой , то никогда не поздно попросить о помощи, есть специальные клиники…

– Кстати, – сказала я, все еще борясь с румянцем. – Ты никогда не говорил мне, что пишешь, Эверетт. Я была уверена, что это что-то действительно новаторское и важное. Совершенно новое и свежее. Как история о разочарованном белом парне, блуждающем по миру, непонятному ему и холодному.

У него вырвался смех:

– Холодному? Наверное, только на фоне искусно написанных сексуальных сцен из вашего жанра. Скажи, что ты находишь более увлекательным для написания: влюбленных пиратов или влюбленных оборотней?

Я снова закипела от злости:

– Ну, на самом деле речь идет не столько обо мне, сколько о том, чего хотят мои читатели. Каково – это писать фанфики по Хемингуэю? Всех своих читателей знаешь по именам?

В том, чтобы быть этой новой, яростной Январией было что-то удивительно освобождающее.

Голова Гаса склонилась в знакомой мне манере. Он нахмурился, и его темные глаза изучающе смотрели на меня. От такого взгляда у меня по коже побежали мурашки. Его полные губы чуть приоткрылись, как будто он собирался что-то сказать, но в этот момент Пит закончила разговор и проскользнула в наш тесный круг, разорвав его.

– Но какова вероятность, а? – спросила Пит, хлопая в ладоши. – Два опубликованных писателя на одной и той же улочке в этом Медвежьем углу! Держу пари, вы будете вдвоем торчать в этом городе все лето. Я же говорила тебе, что в этом городе полно художников, не так ли, Яна? Тебе это понравится! – Она от души рассмеялась. – Не успела я это сказать, как Эверетт зашел в мой магазин! Похоже, сегодня на моей стороне Вселенная.

Звонок телефона у меня в кармане спас меня от необходимости отвечать. В кои-то веки я поспешила ответить на звонок, стремясь избежать нежелательного для меня разговора. Я надеялась увидеть Шади, но на экране появилась надпись «Аня», от чего мой желудок сжался.

Я подняла глаза и увидела, что темные глаза Гаса впились в меня. Эффект был устрашающим, и я взглянула на Пит.

– Извини, я должна ответить. Мне очень приятно было с вами познакомиться.

– Взаимно! – уверила меня Пит, когда я отступала через лабиринт полок. – И не забудь прислать мне письмо!

– Увидимся дома! – крикнул мне вслед Гас.

Я ответила на звонок Ани и выскользнула наружу.

– Поклянись, что ты сможешь это сделать, Яна, – говорила мне Аня, когда я выезжала из этого городка в теперь уже мой дом. – Если я пообещаю «Сэнди» книгу к первому сентября, то мы должны получить ее к первому сентября.

– Я писала такие книги и за половину этого времени, – ответила я, перекрывая шум ветра.

– О, я знаю, что это так. Но мы говорим об этой рукописи. Мы говорим конкретно о том, чтобы завершить эту книгу до конца лета. На каком этапе ты находишься?

Мое сердце бешено колотилось. Она же поймет, что я ей вру!

– Пока начисто ничего нет, – призналась я. – Но это запланировано. Мне просто нужно немного времени, чтобы все обдумать, не отвлекаясь.

– Я могу тебя не торопить. Но пожалуйста, пожалуйста, не ври мне. Если ты хочешь отдохнуть…

– Мне не нужен перерыв, – сказала я.

У меня просто не было возможности позволить себе его. Я должна была сделать все, что потребуется, а потом освободить дом, который я прозвала «пляжным», и продать его вместе с рукописью. Но для этого надо написать роман, несмотря на то, что в последнее время у меня пропала почти вся вера в любовь и человечность.