Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 2

Он был поэтом легендарного темперамента, и он ушёл, не растратив его, не исчерпав себя, не изменив своему делу.

Жизнь художника исчисляется не очевидной длиной, но объёмом значения. Её скоропалительная протяжённость отнимает у друзей и современников житейское блаженство встреч, созерцание милого земного соседства, но прибавляет дорогому образу таланта вообще черту исключительной драгоценности.

Безмерность печали усугубляет наше обожание к артисту, осуществившему свою жизнь не как вялую длительность, а как сильный поступок плодородного и расточительного сердца.

Дар Высоцкого — дар нам, и мы приняли его с благодарностью и наслаждением, не обделив людей следующего времени, которым предстоит получать этот долгий подарок, этот привет от наших дней.

Французская кинорактриса Марина Влади

Владимир Высоцкий умер 25 июля 1980 г. Но его голос продолжает тревожить нашу душу, и возникают вопросы, на которые мы должны найти ответ.

Мы сквозь боль чувствуем его иронию. Мы открываем, как в хронике, ежедневную жизнь, счастье, боль и надежду его современников. В нескольких словах он ставит множество проблем. Он промелькнул между нами как метеор, но оставил так много информации о своей эпохе. Он — здесь, с нами, его боль вылилась в его искусство.

Каждый пилот знает, куда он летит, каждый моряк может поклясться, что знает все моря на этой планете, нет спортсмена, который мог бы сказать, что не может держаться в рамках, а его нежность и бесконечное сочувствие вызывает ощущение христианского мировоззрения. Он восхищает своими сюрреалистическими сказками, своими балладами, своей болью о всех угнетённых. Он восхищает нас чутьём народного языка. Он всю жизнь прожил в сталинской «большой зоне», но это не сломило его духа бунтаря. Высоцкий, которому было неполных семь лет в конце Второй мировой войны, написал целый цикл песен о самоотверженности, героизме и братстве всего российского народа. Ни один ветеран ни за что не поверил бы, что Высоцкий никогда не был на фронте…

В песнях Владимира Высоцкого слышатся голоса миллионов, которые плачут, смеются, слушают и размышляют.

На территории его огромной страны нет ни одного дома, где бы не звучал его голос. Этот голос нельзя сравнить ни с каким другим. Это — поэт-бунтарь, его голос и слова — крик его души. Он употребляет старинные слова, в его песнях можно услышать жаргонные выражения. Его герои живут, борются, страдают, не всегда они в ладу с законом, но все это принизано его глубокой любовью к ним. Он написал музыку, которая передаёт настрой его песен. Его мелодии так прочно входят в наши сердца, что остаются навсегда в памяти. Каждая его песня, благодаря его гениальному дару трагедии и комедии, превращается в законченный спектакль.

Он может рычать как затравленный волк, может нежно петь о любви, может кричать от злости и безнадежности и может перейти к чистейшей лирике.

Кто слышал его песни, кто видел его игру — никогда не забудет ни его, ни своих впечатлений.

Он с нами, он поёт для нас!

Когда умирают друзья, утекает и часть собственной жизни. Вот уже три недели после смерти Володи — отошла ещё дальше вода, открылась новая нежилая отмель, прибавилось пустыньки. Пытаюсь вспомнить, когда впервые его увидел, и не могу. Кажется, что он всегда был среди нас, все наши искорёженные 70-е, бурные 60-е и даже раньше, в смутных 50-х, смутно маячат сквозь московскую круговерть его «с понтом» хитроватая улыбка и грустный взгляд.

Сын Москвы, лихой простецкий парень, «свой в доску» и в то же время чужой, как метеор, поэт, перелетающий через границы, таинственный хриплый бард, глобтроттер в германском лимузине…

Среди всеобщего унылого повиновения, среди наших робких десятиборцев и трусливых метателей молота появился, не со звезды ли слетел? щуплый паренёк, не желающий считаться с дурацкими незыблемыми «табу» нашей современной жизни. Все остатки вольного московского духа воплотились в нём. По отношению к Володе, может, уместно вспомнить Хлебникова «эй, молодчики-купчики, ветер в голове, в пугачёвском тулупчике я иду по Москве…».

В сатире своей он шёл прямо за Зощенко, в лирике — за Есениным.

Есть и ещё одна любопытнейшая параллель — американский бард Боб Дилан. Чем объяснить возникновение таких «параллелей» на огромном расстоянии, при столь разных культурах? Будто двое кружились в космосе вместе, два НЛО, а потом почти одновременно получили сигнал приземлиться. Кому из двоих повезло больше?