Мариу ди Андради - Макунаима, герой, у которого нет никакого характера

Ну вот и все.

А попугай уже спал.

Однажды в январе Макунаиму в разгар дня разбудил тревожный крик тинкуана, предсказывающего смерть. А ведь давно было светло, и ночная темень спряталась в свою нору… Герой задрожал и пощупал талисман, который носил на шее — косточку ребенка, умершего некрещеным. Аруаи след простыл. Только петух с курицей дрались за последнего паука. В воздухе застыла такая плотная жара, что было слышно, как звенят стеклянные колокольчики сверчков. Вей, Солнце, гладила тело Макунаимы, щекоча его, словно женская рука. Она так мстила за то, что герой не женился на одной из ее светлых дочерей. Женская рука так мягко, так нежно щекотала его… Ах, какое желание впервые за долгое время просыпалось, так что покалывало мышцы! Макунаима вспомнил, что давным-давно уже не забавлялся. Говорят, что холодная вода снимает желание… Герой вскочил из гамака, снял с себя кружева паутины, которая покрывала его целиком, и пошел к Долине Слез, чтобы там искупаться в лагуне, которую сезон дождей превратил в огромное озеро.

Макунаима осторожно поставил леггорнов на песок, а сам приблизился к воде. Лагуна откинула свои золоченые и серебряные тонкие покрывала, обнажая лицо и позволяя увидеть, что у нее на дне. Макунаима увидел на дне прекрасную беленькую девушку, и страсть в нем взыграла еще сильнее. А прекрасной девушкой была сама Уиара.

Она танцевала на дне, вызывающе подмигивала герою, для вида отворачивалась, как будто не хотела поближе с ним познакомиться; казалось, она говорила: «Отвали, молокосос зеленый!» — и танцевала, словно отталкивая его, как будто не хотела с ним общаться. Такое сильное желание овладело героем, что тело его вытянулось, а изо рта слюни потекли:

— Маниокина дочка!..

Макунаима хотел сойтись с этой дамой. Он опустил палец ноги в воду, и в тот же миг золотые и серебряные покрывала скрыли лицо лагуны. Макунаима почувствовал, до чего вода холодная, и отдернул ногу.

Так повторилось несколько раз. День был почти в разгаре, и Вей все больше и больше сердилась. Она только и ждала, чтобы Макунаима упал в коварные объятия девушки из лагуны, а герой, видите ли, холода боялся. Вей ведь знала, что девушка была никакая не девушка, что она была сама Уиара. И вот Уиара снова принялась танцевать. Какая красота!.. У нее было смуглое тело и здоровый румянец, словно она сам день; и как день живет в обрамлении ночи, ее лицо обрамляли короткие темные волосы, черные, словно крылья черного трупиала. На гладком личике ее находился такой маленький носик, что герой диву давался, как она дышит. Но она-то показывала герою только лицо и не повертывалась к нему так, чтобы он мог увидеть отверстие на затылке, через которое она, коварная, дышала. Макунаима так и стоял, ни на что не решаясь. Вей-Солнце окончательно вышла из себя. Она схватила плетку жары и хорошенько огрела героя по спине. А внизу, в глубине, девушка раскинула руки, обнажив свои прелести и игриво зажмурившись. Пылкий Макунаима выпрямился, прицелился и — хоп! — прыгнул прямо на нее! Вей до слез смеялась от радости долгожданной победы. Золотые слезы закапали в лагуну мелким дождиком. Был самый разгар дня.

Когда Макунаима наконец вылез на берег, по нему было видно, что он долго дрался там, на дне. Он долго лежал лицом вниз, изможденно дыша, цепляясь за жизнь. По всему телу его — тому, что от него осталось, — были рассыпаны следы от укусов; он остался без правой ноги, без пальцев, без кокосовых орешков, без ушей, без носа, без всех своих сокровищ. Наконец он сделал усилие и поднялся. Обнаружив пропажу, он возненавидел Вей. Тут курица закудахтала на песке, снеся яйцо. Макунаима схватил яйцо и швырнул его в довольное лицо Солнца. Яйцо разбилось и разлилось по ее щекам, сделав их навсегда желтыми. День клонился к концу.

Макунаима погрузился в пещеру, которая была когда-то огромной черепахой, и стал считать канувшие в воду сокровища. Их было множество: нога, пальцы, кокосовые орешки, уши, серьги, сделанные из машины-патек и машины-«смит-и-вессон», нос и все прочее, все эти сокровища герой пересчитал… И тогда он подпрыгнул, издав отчаянный крик, от которого день стал короче. Ведь пираньи съели его губу, а вместе с ним и муйракитан! Это было настоящее горе.

Герой нарвал целый ворох тимбо, асаку, тинги, кунамби и все эти ядовитые растения бросил в лагуну, навсегда ее отравив. Вся рыба в ней перемерла, и трупы рыб всплыли брюхом кверху: голубое брюхо, желтое брюхо, розовое брюхо — и все эти разноцветные брюхи запестрели на поверхности лагуны. Приближался вечер.