Эмилия Дворянова - Дилогия - Концерт для слова (музыкально-эротические опыты); У входа в море

— всего семь дней…

мечтательно протянула Ханна, когда они поднимались по лестнице, а потом, обменявшись коротеньким «доброй ночи», разошлись по своим комнатам. Минутой позже Анастасия услышала через стену едва доносившегося Шуберта, Боже мой, как мне его не хватает, подумала она, потому что через плотно закрытые окна Шуберту было невозможно проникнуть к ней, и он остался где-то снаружи, опутанный пеленой дождя, раскисший от влаги

и, в сущности, отнятый у меня,

с этой мыслью, изначально грустной, Анастасия и уснула, но в размеренном ходе времени ее тоска становилась как-то менее заметной, она не округлялась больше в вырванное из души и круглое, как камешек «О».

На следующий день время снова начало свой отсчет с нуля, вновь рожденное в себе и устремившееся к цифре «семь». Поскольку пустой день ушел в прошлое, в санатории наступило некоторое оживление, тем более что утром, встав с постели, все занялись распаковкой второго подарка от доктора, обнаруженного, как и было сказано, перед их дверями и очень нужного для них, особенно таких, как Анастасия, которая приехала сюда летом и не собиралась засиживаться слишком долго — в ее шкафу, например, на случай непогоды был всего один свитер, одни брюки и легкая куртка, в которой она попыталась в то уже далекое утро спрятаться от дождя и уйти из этого места, показавшегося ей тогда совершенно неуютным и уже ненужным. Конечно, были и такие, как Ханна, в гардеробе которой висела меховая шубка с капюшоном, отороченном мехом лисицы, и другие зимние вещи и аксессуары, даже теплые рукавицы и высокие сапоги на случай снега, ведь она собиралась остаться здесь навсегда и, разумеется, предусмотрела все сезоны, но таких, как она, с заявлениями о желании остаться здесь «навсегда», было не больше двух-трех человек, а может, и вовсе не было. По слухам, доходившим до нее из разных источников, Анастасия знала, хотя и не особенно, по крайней мере, еще одного, но его решение все же казалось ей понятным — это был господин, который всегда смотрел вниз и чей взгляд никто и никогда не мог поймать, кто из-за собственного невнимания поранил себе ногу и чью куриную ножку она возжелала тогда, в далекий пятничный вечер, когда санаторий неожиданно стал похож на кабаре или кафе-шантан, а доктор их покинул. Однако решение Ханны она все еще не могла понять и относилась к нему с недоверием, не оспаривая его, разумеется, потому что расстояние от этого решения до разрешения доктора, она уже знала это, было очень большим. Подарок, полученный в это туманное утро, и в самом деле порадовал всех, на их лица словно лучик света упал, и листки в этот вечер оказались полны слов, притом благодарственных — по крайней мере, что касалось одежды, так как про груши все, кроме Ханны, уже забыли. Слова спасибо, доктор были самым малым и самым простым, что написал каждый, потому что в пакетах была длинная юбка в пол для женщин и брюки для мужчин, всё это в комплекте с пиджаками и жакетами, отлично сшитое из великолепной мягкой шерсти, очевидно верблюжьей, судя по ее теплой нежности при касании, цвета песка пустыни, чтобы не пачкалось сильно и отталкивало от себя серую пыль, и надев на себя еще и со вкусом подобранный джемпер, Анастасия ахнула — костюм идеально облегал ее тело, словно вторая кожа, и ей показалось даже, что материя каким-то образом усмиряет сырость, делает ее нестрашной, согревает все ее косточки именно так, как ей бы хотелось, словно легкое дуновенье какого-то воображаемого юга, Аравии , подумалось ей неизвестно почему, а на лацкане жакета заметила миниатюрную монограмму со своим именем. Когда подошло время пить кофе, она нетерпеливо постучала в стенку к Ханне — так ей хотелось поскорее поделиться с ней своей радостью, и Ханна тут же пришла, оживленная и одетая точно так же, как и она, что неизбежно вызвало у них смех,

— ну надо же, мы совершенно одинаковые,

— почти сестры,

— совсем как сестры,

— и мы все будем одинаковые,

— ты так думаешь?

они еще не видели других…

— да, разумеется, я лучше знаю доктора, это вполне в его стиле,

— но откуда ему известны наши размеры, юбка на мне сидит как влитая,

— ну, это-то несложно, а вот жакет…

— может быть, он нас обмерил, пока мы спали, во сне случается и не такое…

После этого диалога они смело вышли на террасу, дождик моросил едва-едва, а сырость их уже совсем не пугала,

— взгляни туда,

Ханна протянула руку к морю…

оно было желтовато-зеленым, будто его накрыли мягкой шерстяной тканью, и казалось затаившимся.