Эмилия Дворянова - Дилогия - Концерт для слова (музыкально-эротические опыты); У входа в море

… когда ей неуютно, в голове рождаются какие-то запутанные мысли, сама она почему-то оказывается где-то в стороне, а тело попадает точно в центр этого неуюта, но ее нет, а всё так любезно, но в этот момент она думает только об одном: почему Ханна не поделилась с ней… клубникой, черешней, хотя бы одним словом, а просто исчезла, вот так, нет ее, скрылась, а вместо нее приближается какая-то незнакомая женщина, которая к тому же садится как раз на ее место, но она улыбается ей с единственной целью — переиграть ее в любезности… однако Ада не реагирует, кусочек пазла с улыбкой у нее отсутствует, потерялся, и вся стратегия проваливается:

— я Ада, мисс Вера говорила о вас и сестра Евдокия тоже…

и в этот момент она поняла, почему сразу же запомнила ее имя и почему так настойчиво стала ее выдумывать: из-за длинных волос до пояса цвета воронова крыла, а кожа совсем белая, никакого загара — ни от солнца, ни от грязи… острое одиночество, подумала она, из-за отсутствия уголка губ с улыбкой… вместо этого ответила:

— мне тоже говорили о вас… я рада нашему знакомству… но ее слова повисли в воздухе, ведь она не может подать ей руку, ее рука дрожит, но Ада мгновенно среагировала, поймав эти слова буквально в воздухе,

— я знаю, что вы не можете подать мне руку, вы ведь здесь именно из-за нее,

она посчитала себя обязанной возразить:

— не совсем, я здесь из-за святой Терезы, а это, с рукой, просто несчастный случай, авария, в которую я попала, ерунда, в сущности,

но эта женщина и в самом деле не умеет улыбаться и, вероятно, не соблюдает никаких правил любезности, потому что самым нахальным образом наклонилась к ней и положила свою руку на ее повязку… сама она побрезговала бы прикоснуться к этой грязной обмотке, так похожей сейчас на кожу, и терпит ее лишь потому, что она — ее собственная, поэтому и не отдернула руку, все-таки никто до сих пор так не делал…

— нет, не мелочь, — сказала Ада, — раз мешает вам писать… вероятнее всего, вы здесь именно из-за этой невозможности, просто не хотите этого признать.

Когда кто-то вместо нее всё знает, она обычно соглашается, спорить бесполезно,

— может, и так, но это пройдет, вопрос времени… раны заживают, раз уж человек выжил,

— нет, вряд ли, если вы не предпримете что-то сами.

Сегодня Ханна сказала ей почти то же самое: если она тебе мешает — сними, и в ее груди снова набухла тревога, голос задрожал,

— Ханна посоветовала, чтобы я сама ее сняла, — призналась она, надеясь, что Ада скажет то же самое, но та убрала свою руку,

— не стоит заблуждаться, всё далеко не так просто,

она раздражает или, скорее, пугает ее, наверное, из-за пропавшего куда-то кусочка пазла с ее улыбкой или потому, что говорит именно то, что ей приходит в голову, а вот она постоянно блуждает в своих мыслях, вертится внутри круга… и сейчас центр этого круга — Ханна, ее мысли снова убегают к ней, к фруктам, которые она ест в эту минуту, но ни в коем случае нельзя себя выдавать, поэтому она возвращается к затронутой теме,

— разумеется, не просто, но если бы речь шла только о повязке, доктор давно бы ее снял, хотя он сам куда-то исчез… надеюсь, что завтра к ужину он явится и я ему скажу, может быть… но у вас нет подобных проблем, вероятно, нас связывает что-то другое, я, например, побывала в коме, и с той поры мне снится зеленый сон, а вам, как я поняла, снится ангел… может быть, наша общая проблема — сны?

В этот момент официант поставил на стол тарелки с отбивными… не спрашивая, Ада взяла в руки нож, вилку и стала резать мясо в ее тарелке, отделяя его от косточки, а она даже не успела остановить ее и сказать, что уже привыкла справляться с этим сама, всё это так сильно ее удивило, что мисс Вера рассмеялась, вот так и нужно, сказала она, а Ада, не обращая внимания на ее смех, продолжала резать мясо до последнего маленького кусочка, потом выбросила косточку в пепельницу и вернула ей вилку,

— если бы мне просто снился зеленый сон, я бы его нарисовала и освободилась от него… но мне снится ангел…

Художницы, они такие, сказала она Ханне на берегу, для них главное — чтобы всё было по их желанию, делают, что хотят, а потом такого ей наговорила впридачу, вот Ханны и нет сейчас… значит, наверняка лучше ничего ей не объяснять, но эта женщина вызывает у нее желание возражать,

— и с зеленым цветом все не так просто, раз доктор подарил мне картину, зеленую… я сама не рисую, значит, причина — в самом зеленом цвете… правда, мой муж был художником,