Дониэль Клейтон - Хрупкие создания

– Я не сумасшедшая, – убеждаю себя. – Мы с Алеком все друг о друге знаем. Мы должны быть вместе. Нас столько всего связывает. Это наша судьба.

Сейчас три часа, воскресенье, и в семейной кухне Джейхи в ресторане в Квинсе полно народа: водители автобусов, посудомойки, официанты, несколько поваров и его отец, который всем тут заправляет. Джейхи готовится перенять от него руководство, и пусть ему такая перспектива не особо нравится, он все равно выглядит счастливым. Красуется передо мной. И заодно показывает меня отцу.

Его отец подает мне несколько маленьких тарелок со шпинатом, редисом, бобовыми стручками. Официант позади него ставит еще кое-что: кимчи, хрустящий сладкий картофель, жареные луковые блинчики и пельмени. Фарфоровая посуда радостно стучит по столу. Желудок сводит от одного только взгляда на все это. Но слюнки уже текут. Я хочу есть. Пусть и совсем чуть-чуть.

Отец Джейхи говорит что-то по-корейски. Мне и так все понятно.

– Ешь, – переводит на английский, кивая в сторону тарелок. – Полезно для тощих ребер.

Он всегда делает паузу, словно ждет моего ответа, но я молчу. На лице у меня наверняка застыло потерянное выражение. Стыд-то какой.

Они снова говорят на корейском, но на этот раз я понимаю только одно слово: хальмеони . Бабушка. Так и вижу ее маленькое личико, усеянное морщинами, и добрые глаза. Вот бы встретиться с ней снова. Ко мне давно никто так хорошо не относился.

Джейхи с отцом продолжают беседу. Джейхи качает головой и пару раз произносит «нет». Его отец отвлекается на секунду, чтобы поговорить с одним из официантов.

– О чем он спрашивает? – шепчу я Джейхи.

Не понимать свой родной язык – нелепо.

– Это не важно, – отвечает Джейхи и отправляет в рот картофелину – наверняка чтобы не отвечать мне.

– Но он ведь о чем-то спрашивает. Я уловила, что он говорил о твоей бабушке и обо мне. – Бью его по ноге до тех пор, пока он не сдается.

– Он сказал, что мне стоит отвести тебя к ней после обеда. – Джейхи тянется палочками к следующему блюду. – Ты же знаешь, что мы…

Он проглатывает слово вместе с кусочком рыбы. Мешаю ложкой свой суп с тофу. Да, Джейхи рад меня здесь видеть, но ведь есть прошлое… Все уже должны знать, что между нами что-то происходит. Все началось как игра, а теперь я сижу с его отцом в одном из семейных ресторанов. Я вдруг понимаю, что это давно перешло все границы. А мы все еще держим это в тайне.

Впрочем, корейские девочки в общежитии и так все поймут – от меня за милю несет кунжутным маслом.

Отец Джейхи выставляет перед нами еще пару чашек и смотрит на меня в ожидании. Я должна кивнуть, показать, понравилось ли мне. Но мне сложно получать от еды удовольствие. Откусываю кусочек горячего, только что со сковороды манду и громко хлюпаю супом. Этого Джейхи и его отец и ждали: они переглядываются, довольные. А потом мистер Чэ кивает в сторону двери в кухню.

– Наслаждайся. – Его темные глаза, такие же, как у Джейхи, светятся счастьем. – Какой хороший аппетит!

И отец с сыном снова обмениваются взглядами. На этот раз я легко понимаю смысл: мистер Чэ доволен, что сын нашел девушку, которой нравится еда. Не то что Сей Джин.

Вот только Джейхи все еще с ней, а я – просто старый школьный друг. Но мистеру Чэ кое-что известно – и мне тоже. Сей Джин исчезнет, уедет в Гарвард, или Йель, или куда там еще, а Джейхи вдруг поймет, что он по ней и не скучает особо. Что никогда ее не любил и на самом деле любил меня. Да, так и будет.

Жду, когда Джейхи спросит, не я ли столкнула Сей Джин с лестницы. Бетт прикрыла меня перед остальными девочками, пустила слух, что Сей Джин сама поскользнулась и пытается свалить все на меня. И все верят именно Бетт.

Хватаю со стола липкие ребрышки. Тут еще полно еды – куриные крылья, лапша, пибимпап [12] Традиционное блюдо корейской кухни. В состав входят отварной белый рис, яйцо, тонко нарезанные различные свежие овощи, грибы, рыба, мясо и специи. Ингредиенты перемешиваются непосредственно перед едой. в каменных чашках. Все фирменные блюда, которые отец Джейхи заставляет нас попробовать. Стоит мне моргнуть, и на столе появляется еще больше тарелок. Отрываю зубами мясо от кости и чувствую себя дикой и до странности сексуальной. Джейхи смотрит на меня. На его лице – гордость и нежность. Давно на меня никто так не смотрел. Особенно мать. Но потом Джейхи вдруг взрывается смехом.

– Ты единственная из тех, кого я знаю, кто умудряется даже в волосах еду оставить. – Он тянется к прядям надо лбом и вытаскивает кусочек барбекю. – Они у тебя такие светлые.