Евгений Алёхин - Рутина

Рано утром я был на железнодорожной станции «Удельная». Денег у меня почти не было, поэтому я пошел не через кассы, а выждал, когда охранник отойдет к другому концу платформы, и перелез через забор. Так я доехал до станции «Зеленогорск», потом нашел нужный автобус и заплатил за проезд последние монеты. Я проехал по красивому и маленькому, как будто курортному, городку, и все воспринималось приятноболезненно, от ранней весны и почек на деревьях, все было выпукло: каждый предмет, дерево, автомобиль, дом или светофор – все проникало в меня после трехдневной пьянки и расставания с девчонкой, все было настоящим и физически ощутимым, с меня снова содрали кожу. Я вышел на нужной остановке, где уже ждал автомобиль моего будущего прораба, небольшая синяя машинка «Сузуки».

– Привет, я Женя, – сказал я небольшому мужичку за сорок. Он пожал мне руку и сказал, немного заикаясь:

– П-привет. И я Женя.

Мы поехали вдоль коттеджных поселков, пока не заехали на участок, где мне предстояло работать. Это был ухоженный квадрат земли, соток сорок, небольшой дом стоял в глубине, рядом были вагончики для рабочих. Я вылез из машины и увидел своего друга, писателя Марата Басырова. Он в это время нарезал арматуру болгаркой.

– Синок, тащи мешок! – заорал Марат и подошел обнять меня.

До этого я видел Марата всего один раз, но уже считал своим близким другом – мы очень много переписывались по ай-си-кью. В Петербурге жили он и еще один писатель, Кирилл Рябов по прозвищу Сжигатель трупов. С ними у нас образовался кружок (еще в него был вхож Валера Айрапетян, который, собственно, всех нас перезнакомил, но тогда он еще только начинал писать прозу, и мы не знали, раскроется ли его талант) под условным названием «Мужики не лижут».

Благодаря кружку я знал рассказы и повести Марата и Сжигателя, как будто это были мои собственные.

– Ну и как ты провел эти дни? Бухал? – спросил Марат.

– Все пропил, отец. Почти до копейки.

Сам Марат в это время находился в завязке. Его отношения с алкоголем уже несколько лет был такими: держаться месяцев одиннадцать чистым, потом срываться на месяц и опять на год кодироваться.

– С Валерой?

– И с Валерой, и со Сжигателем повидался, и с Костей Сперанским, – ответил я.

Мы стояли и болтали, обсудили мое расставание с Сигитой, как дела у Валеры и Сжигателя, и чуть ли не начали придумывать роман в нескольких томах.

– А че ты такой довольный, если расстался с любимой?

– Это только снаружи. Внутри я – гноящаяся рана.

Тут Женя, все это время стоявший рядом, кашлянул.

– Прораб, я думаю, хочет тебя запрячь, – сказал Марат.

– Да-да, я готов.

– Иди тогда, потихоньку переодевайся. Можно в доме, можно в вагончике, – сказал Женя. – И п-приходи ко мне.

Небольшой домик хозяева планировали увеличить до большого красивого коттеджа. Женя был опытный строитель, он разработал план, руководил и делал всю тонкую работу, а Марат был великий подсобник. Он много работал с Женей на разных объектах, долго был установщиком дверей – с ним и без него. Но у Марата не было никакого желания держаться за деньги и хлебные места, поэтому как только он зарабатывал немного денег на семью, видел, что жене и детям есть чем питаться, бросал работу. Больше он любил писать прозу и стихи, но еще больше он любил сочинять романы и сюжеты для сценариев, которые никогда не напишет. Выглядел Марат моложаво, фигура у него была как у подростка. Сначала он говорил, что ему сорок лет, потом поправился – тридцать четыре. Второе больше походило на правду, хотя правдой не было ни то ни другое. Только после смерти Марата, больше чем через восемь лет, я узнаю, что ему был сорок один год, когда мы познакомились. Просто он слегка завидовал моей молодости и стеснялся своего горького опыта и в шутку скинул себе семь лет, потом все привыкли к мифу, да и Марат уже не захотел ничего объяснять. Женя взял его на ставку две тысячи рублей в день, я должен был получать тысячу. Для меня этого было более чем достаточно. Договорились, что еду буду готовить я и, так как у меня самый маленький заработок, не буду скидываться на продукты. Эти условия превосходили мои самые смелые мечты – готовку я воспринимал скорее как медитацию, чем как труд.

Первый день я орудовал лопатой. С нами на участке были два узбека, которых наняли хозяева. Узбеки работали так хаотично и плохо, что я долго не мог понять, зачем они здесь нужны. С моей работой было все просто: максимально качественно выполнять поручения, для которых Марат был слишком хорош, пока он будет занят чем-то квалифицированным. Для начала мне нужно было выкопать траншеи правильной формы и глубины под фундамент.