Сара Пэйнтер - Язык чар [litres]

– Эй!

Голос прозвучал прямо у нее за спиной. Еще два шага, и он догнал ее.

– Не убегай.

Она подняла голову и не поверила своим глазам.

– Я и не убегаю. Просто…

– Послушай. Я насчет того… позавчера… Я никакого отношения…

Кэти не сразу поняла, что он имеет в виду. Ах да, Уилл Джонс.

– А, знаю. Все норм. – Она замолчала, понимая, что краснеет, и, собравшись с силами, добавила жестким, но беспечным голосом: – Хотя он, конечно, урод.

Люк пожал плечами. А через несколько шагов остановился.

– А ты поесть не собираешься?

Кэти изобразила холодное безразличие. Это выражение получалось у нее хорошо, потому что было отработано. В данном случае оно означало, что еда – это нечто вульгарное, чем озабочены только существа низшего порядка. Имоджен всегда говорила, что мальчикам нравятся девочки, которые не едят.

Люк смешался.

– А… О’кей.

– Но ты иди, – милостиво, будто выдавая разрешение, сказала Кэти. И тут же пожалела, что не может дать себе по физиономии.

Люк скривил губы.

– Спасибо. Пойду. – Он ударил себя в грудь. – Растущий, знаешь ли, организм. Надо поддерживать силы.

Кэти кивнула. Попыталась улыбнуться.

– Ладно. Пока.

– Пока. – Он повернулся и зашагал по коридору.

Гвен сидела в постели, пытаясь убедить себя, что не имеет ничего против бегства Кэма, и поглаживая по голове Кота, который урчал при этом, словно взлетающий «Боинг-747». Потом взяла блокнот Айрис – а вдруг у нее найдется какой-нибудь чудесный рецепт от больного сердца. Читая наугад, она снова и снова спрашивала себя, как поступить со всем этим архивом. В записных книжках таился настоящий клад информации, и хотя допустить к ним Патрика Аллена Гвен не согласилась бы ни за какие коврижки, позволить всему этому богатству просто собирать пыль представлялось ей неправильным.

Четверг, 24 марта.

Снова видела сегодня Л. Пневмония у него никак не проходит, но и ложиться в больницу он отказывается. Миссис Л. в смятении, что проявляется у нее своеобразно.

Ну, может быть, эта запись и стоит того, чтобы сохранить ее для потомства. Гвен закрыла блокнот и бросила его на одеяло. Он скользнул по гладкой поверхности и остановился, раскинув ветхие страницы. Видеть его в таком состоянии Гвен не могла. Как будто голый. Она подалась вперед, наклонилась, протянула руку и… замерла. То, что выглядело раньше набором бессмысленных символом и что Гвен считала личной скорописью Айрис, внезапно преобразовалось во вполне читаемый английский. Она взяла блокнот и быстро пробежала глазами по строчкам.

Слизни пробираются под дверью и ползут прямиком на кухню. Когда твою власть игнорируют даже беспозвоночные, знай – ты в беде. Я в беде. Мне страшно, но главное – я так устала. Думаю, могу уйти даже раньше, чем предполагала. Я оставила что-то вроде страховки – больше для Гвен, чем для себя, – но все зависит от восприятия. Если люди считают тебя сильной, то так оно обычно и есть. Возможно, в этом смысле я и ошибаюсь со слизнями. Они недостаточно разумны, чтобы бояться меня.

Сопровождавший запись рисунок кролика в полосатой шапочке так и остался рисунком кролика, как ни всматривалась в него Гвен. Устав, она закрыла глаза и зябко поежилась. Бедная Айрис. Впрочем, с сочувствием было не так просто. Записи в блокнотах открывали окно в прошлое, и, читая их, Гвен не могла не чувствовать себя особенной, желанной, но была здесь и обратная сторона. За ней как будто наблюдали.

Гвен вздрогнула, когда зазвонил телефон.

– Ты что это делаешь?

– Привет, Руби. Как дела?

– Как ты могла? – едва сдерживаясь, спросила Руби.

– Как могла что?

– Ты уже открывала газету?

– Нет. Я только-только встала.

– Ну так иди и возьми. Надеюсь, будешь довольна.

– Руби… – Но сестра уже положила трубку. Прекрасно.

Одевшись потеплее, Гвен отправилась в магазин на углу. Джон, склонившись над прилавком, читал книгу. Увидев Гвен, он улыбнулся.

– Только вот это, спасибо. – Гвен взяла со стенда «Кроникл».

– Там для вас хорошая реклама, – кивнул Джон.

– О боже.

– Думаю, отличная идея. Вы им еще покажете, этим сопливым ублюдкам на той стороне реки.

Попрощавшись и выйдя из магазина, Гвен развернула газету. То, что ее касалось, нашлось на шестой странице. Мнение о предполагаемом фолк-фестивале излагалось, в основном, с точки зрения Патрика Аллена.

Фотографию обтрепанной ярмарочной палатки в середине статьи сопровождала подпись: Угроза местному бизнесу и понижение уровня?