Сара Пэйнтер - Язык чар [litres]

Кэм не тянул Гвен к себе, но некая невидимая сила бросила ее к нему. Его руки были везде – на ее талии, шее, лице, – где им и полагалось быть. Сковывавшее ее напряжение схлынуло, и она испытала невероятное облегчение. Она закрыла глаза, откинула голову и ждала поцелуя, чтобы все было как в давние дни. Еще один миг удовольствия, еще одно путешествие по аллее памяти. Она заслужила немного радости, еще немного, а потом… потом она сможет сосредоточиться на настоящем.

Кэм поцеловал ее, и поцелуй получился странной смесью знакомого и нового. Все ее тело словно говорило: Эй, мы снова вместе .

Стоп, хватит , сказала себе она, но из памяти вдруг выскочило то ли напоминание, то ли предупреждение: прошлого не воротишь .

Кэм отступил и расстегнул брючный ремень. Гвен улыбнулась. Вот это другое дело. Вот таким он ей и помнился. Бум, бах! Вперед, к делу, и побыстрее. Получалось, с ее точки зрения, не всегда удачно, но весело, сексуально было всегда. Иногда, после того как он отвозил ее домой, Гвен трогала себя, переживая вечер в замедленном режиме.

Он подтолкнул ее к кровати, а когда она упала на спину, вытащил ремень из шлевок. Глаза у Гвен расширились. Что-то новенькое. Уж не развились ли у него за последние десять какие-то необычные черты? Ее бы это не удивило. Мужчины более склонны к отклонениям и извращениям. Она даже открыла рот, чтобы отпустить шуточку вроде « Эй, только без спанкинга», но тут он поцеловал ее, и все шутки вылетели у нее из головы. Она притянула его к себе, а он вдруг схватил ее руки, поднял их над головой, накинул на запястья ремень и застегнул.

– Кэм… – Кожа была мягкая, но когда Гвен попыталась высвободить руку, ремень врезался в запястье. Она села выше. – Я не…

– Потом. – Кэм сдвинул юбку вверх, прохладный воздух приятно освежил бедра.

– Кэм… – повторила Гвен.

– Я занят. – Он отнял губы от ее бедра и улыбнулся. – Поговорим потом, да?

Гвен опустила голову на подушку.

– Боже… – Через несколько секунд до нее вдруг дошло, что в высшей степени неприличные звуки издает не кто-то, а она сама. Еще через секунду она вообще перестала сознавать что-либо.

– Это ты сказала. – Кэм навис над ней, и она выгнулась, чтобы поцеловать его. Слова были уже не нужны.

Гвен обхватила Кэма и потянула на себя. Его вес давил все сильнее, и она уже ощущала пульсацию там, где это давление было наибольшим.

Сознавая, что теряет рассудок, она шарила по его груди и животу – пусть и он так же забудет обо всем на свете.

Он поднялся, опираясь на руки, и его губы находили то ее рот, то шею, то подбородок. Гвен обхватила его ногами.

– Да…

Он скатился с нее, и от ворвавшегося в окно холодного воздуха она покрылась гусиной кожей. Кэм разорвал пакетик с презервативом и через несколько секунд вернулся, а вместе с ним вернулся и жар, моментально раскатившийся по всему телу.

Он встал перед ней на коленях и посмотрел с таким откровенным желанием, что она совершенно позабыла, что лежит совершенно нагая и что ее живот и груди постарели на тринадцать лет с тех пор, как он видел их в последний раз.

А потом он вошел в нее и задвигался, набирая темп, и давление нарастало и нарастало, пока все не взорвалось. Ее встряхнуло, внутри все сжалось, мышцы задрожали, а тут еще и Кэм со стоном упал сверху.

Гвен уткнулась лицом в его шею и с трудом вдохнула.

– Зашибись, – подумала она. А потом поняла, что произнесла это вслух.

Гвен проснулась. Кэм лежал, вытянувшись, рядом. В ногах свернулся Кот, недовольный, должно быть, тем, что какой-то незнакомец занял его законное место. В открытое окно струился холодный воздух, снежинки падали на подоконник и таяли на ковре.

Кот открыл желтый глаз и снова его закрыл. Значит, в доме никого нет, с облегчением подумала Гвен. У меня есть сторожевой кот . Неужели Айрис не могла оставить ей немецкую овчарку? Хотя, зная Лили, ее, пожалуй, не остановил бы и дог. Она тут же укорила себя за эту мысль. Гвен изо всех сил старалась не слушать сплетни и относиться к соседке непредвзято, но и забыть маниакальный блеск в ее глазах не могла. Как и неизменную, словно примерзшую к губам, улыбку.

Стараясь не побеспокоить Кэма, она медленно села и оглядела комнату. Темные очертания мебели, колышущиеся от ночного ветерка шторы. Что-то с этим окном было не так. Может быть, Айрис хотела, чтобы она постоянно подходила к окну посреди ночи? Но зачем? Просто так, позлить? Не исключено. Поиграть на нервах внучки из могилы?