Фиона Валпи - Девушка в красном платке [litres]

В течение той недели, когда Матье проходил обучение для работы в Службе наблюдения за железными дорогами, Элиан было сложно сосредоточиться на своих обязанностях в шато. Стояло начало августа, и горячий влажный воздух словно высасывал энергию из ее рук и ног. Когда она поливала в саду свои травы, ей казалось, что она движется сквозь густой суп. Даже пчелы как будто летали медленнее обычного, опьяненные щедрым летним нектаром, которым они заполняли верхние рамки ульев. Элиан собирала мед так часто, как могла, но она понимала, что всего через несколько недель, когда лето сменится осенью, заветный источник истощится. А ей придется быть особенно осторожной, чтобы оставить пчелам достаточно запасов на зиму, ведь теперь не было сахара, которым можно заменить мед, если его начнет не хватать.

Но не только жара лишала ее сил. Ее мучило воспоминание о разговоре с Матье в прошлые выходные. Он был прав: он просто устроился на работу, которая поможет его семье сводить концы с концами, а также даст ему дополнительную возможность пересекать границу с неоккупированной зоной, чтобы им иногда видеться. Тогда почему это ее так расстраивало? Мысль о тех поездах, увозящих людей в лагеря, приводила ее в ужас. И вдобавок казалось, что они вдруг очутились по разные стороны невидимой черты. Теперь их разделяла не только официальная граница между зонами: они работали друг против друга, война тянула их в разные стороны.

И все то, что она не могла ему рассказать, стояло между ними так же решительно неодолимо, как стена из колючей проволоки.

Матье появился на рыночной площади в разгар утра. Он подошел к прилавку Элиан и крепко сжал ее в объятиях. Она поцеловала его, а потом на мгновение спрятала лицо у него на груди, вдыхая запах его куртки. Обычно она пахла свежим воздухом и сеном с фермы, но за неделю в Бордо она пропиталась незнакомыми запахами железной дороги: чада, и табачного дыма, и машинного масла – это были запахи чужака.

– Я пойду посижу в кафе, – сказал он, когда к ней подошел следующий покупатель. Он направился через площадь к Кафе-де-ла-При, а там поставил свою дорожную сумку на мостовую и сел за один из круглых столиков.

Он наблюдал, как Элиан улыбается и болтает, обслуживая небольшую очередь, но его мечтательное состояние вскоре прервали.

– Вот это да, здравствуй, Матье! Как приятно увидеть здесь тебя после стольких лет.

– Стефани. Здравствуй. Я тоже рад тебя видеть. – Он поднялся, чтобы расцеловать ее в обе щеки.

Не дожидаясь приглашения, Стефани уселась за его столик.

– Так расскажи мне, – она положила ладонь ему на руку, а глаза у нее при этом были широко раскрытые и наивные, – что привело тебя обратно в Кульяк? О, у меня к тебе столько вопросов; ты должен рассказать мне все свои новости. Здесь теперь так скучно, приходится экономить и собирать все, что растет, лишь бы прокормиться, и ты не представляешь, сколько часов я каждую неделю провожу, стоя в очередях. Вам в Тюле, наверное, проще. У вас там нет немецких солдат, которые каждую секунду стоят над душой.

– Зато у нас есть полиция и штатские наблюдатели, которые следят за исполнением законов вишистского правительства [40] Режим Виши – коллаборационистский режим в Южной Франции, существовавший с июля 1940 г. , – ответил он мягко, когда ему удалось вставить слово. – Подозреваю, это почти то же самое.

– Посмотри, как я похудела, – продолжила она, не обращая внимания на его слова. – Я, наверное, выгляжу ужасно? – Она пригладила свои длинные черные волосы и жеманно улыбнулась, ожидая комплимента.

Матье взглянул на тоненькую фигурку Элиан за прилавком. Лямки ее передника были туго завязаны вокруг талии, чтобы удержать ставшую слишком свободной блузку, а в кожаном ремне, к которому крепился кошелек, появилось несколько новых дырок.

– Думаю, все мы сильно изменились за последние два года, – заметил он.

Проследив за его взглядом, Стефани капризно шлепнула его по его руке, пытаясь вновь привлечь внимание к себе. – И только посмотри, до чего износилось мое платье. Но уж приходится обходиться тем, что есть. – Она снова напрашивалась на похвалу.

– Ты выглядишь очень хорошо, как и всегда, Стефани, – ответил он вежливо.

Она улыбнулась, хлопая ресницами, а затем спросила:

– Что же ты не закажешь мне кофе, Матье?

Когда им принесли горькое варево в маленьких толстых чашках, Стефани наблюдала, как Жак Леметр вышел из пекарни на свой утренний перерыв и подошел к фонтану поболтать с Ивом Мартеном, который только что подъехал на велосипеде.