Фиона Валпи - Девушка в красном платке [litres]

– Кто он? – спросил Матье. – Я его не узнаю.

Стефани повернулась к нему, изображая удивление.

– Жак? Он помощник пекаря. Он здесь уже давно. Как видишь, он большой друг Мартенов. Разве они тебе о нем не рассказывали? Он часто проводит время с Ивом. И с Элиан тоже, – не удержалась она.

– Они его не упоминали, – пожал плечами Матье. – Но у нас практически и не было времени на разговоры.

– Так расскажи мне, чем ты теперь так занят? – Стефани полностью сосредоточилась на нем и наклонилась ближе, слушая его рассказ об обучении для работы на железной дороге.

– О, Матье, так утешительно знать, что ты заботишься о нашей безопасности. Не то чтобы я сейчас ездила на поездах. Да и вообще куда-либо, если уж на то пошло. В Бордо, наверное, чудесно?

Он снова пожал плечами.

– Ну, если тебе такое нравится. Большой город. Слишком людно на мой вкус.

Все больше раздражаясь из-за того, что он не поддается на ее попытки пофлиртовать, Стефани снова откинулась на спинку стула, осматривая рыночную площадь. Как раз в этот момент из мэрии вышел обер-лейтенант Фарбер. Она легонько толкнула Матье локтем.

– Вон еще один из ее новых друзей. Ручаюсь, о нем Элиан тоже не упоминала. – Злобный огонек сверкнул в ее глазах, но Матье не заметил этого, потому что смотрел, как немец подходит к прилавку Элиан.

Офицер сказал ей что-то, и Матье увидел, как она улыбнулась и кивнула. Потом протянула руку в корзинку под столом и поставила перед ним банку меда. Он отсчитал денег и протянул ей, а она положила их в кошелек. Но он, похоже, не спешил уходить. У прилавка не было других покупателей, так что он еще немного постоял и поболтал с Элиан. Матье увидел, что она снова улыбнулась и поправила яркий платок, повязанный вокруг шеи.

Наконец офицер взял банку меда и неторопливой походкой направился обратно к мэрии, остановившись сказать что-то одному из караульных на ступеньках, прежде чем исчезнуть внутри.

– Приятно, должно быть, иметь влиятельных друзей, – заметила Стефани с напускным безразличием. – Конечно, у нее есть преимущество, ведь она каждый день водит компанию с немцами в Шато Бельвю. Очень удобно с такими поблажками – Мартены, похоже, питаются гораздо лучше всех остальных. Они вечно этим хвастают и раздают нам бедненьким подачки. И пока все обязаны сдавать свой урожай, мадемуазель Элиан разрешено оставлять мед себе и продавать его. Еще я слышала, что она выпрашивает дополнительные талоны на бензин, чтобы отец забирал ее и возил на этом своем грузовике.

Матье допил горький кофейный осадок и с шумом поставил чашку на блюдце.

– Не думаю, что это так, Стефани.

Но она видела, что ее слова не оставили его равнодушным, и злорадный огонек вновь заблестел в ее глазах. Она вздохнула, будто бы от грусти.

– Ох, Матье… – Она снова мягко положила ладонь ему на руку. – Неприятно мне быть тем, от кого ты узнаешь… Я знаю, как близки вы были с Элиан до твоего отъезда. Но я чувствую, что обязана рассказать тебе правду.

– Правду? О чем ты? – Теперь она явно полностью завладела его вниманием.

– Посмотри, – она кивнула в сторону Жака Леметра, подходившего к прилавку Элиан. – Посмотри, как она со всеми флиртует. Помощник пекаря, тот немецкий офицер – не долго она ждала после того, как ты уехал, скажу я тебе.

Матье покраснел от гнева:

– Неправда! Это совсем не похоже на Элиан.

– Боюсь, теперь правда, Матье. Конечно, нужно стараться не судить слишком строго – война ужасно меняет людей. Видишь платок на ней?

Матье кивнул. Он вспомнил, что в прошлые выходные она тоже его носила.

– Ну так вот, говорят, ей его подарил ее немецкий любовник. Откуда еще она здесь могла раздобыть такой платок? Она везде им щеголяет.

– Но она сказала, что это подарок от ее сестры, из Парижа, – возразил он.

Стефани рассмеялась, тихо, но презрительно.

– Так и сказала? Единственный подарок, который Мартены получили от Мирей, это ребенок, с которым она явилась. Говорят, Элиан – не единственная сестра, которая спуталась с немцами. Мирей подкинула своего внебрачного ребенка родным, а потом мигом умчалась обратно в Париж. Нам всем показалось странным, что она так быстро захотела туда вернуться, но, конечно, соблазны светской жизни, ужины с немцами в лучших ресторанах, – сложно было устоять, когда она сбагрила ребенка. Они состряпали эту историю о том, что ребенок был кузена Гюстава, чтобы скрыть семейный позор.

Лицо у Матье побледнело и покрылось потом, стало серым, несмотря на загар.