Элис Хоффман - Верная [litres]

– Вам надо ехать, – говорит им Шелби.

– Мы не оставим вас сегодня одну, – сообщила ей Жасмин. – В день свадьбы Бена.

– Нет, серьезно, со мной все в порядке. Я рада за него.

– Не говори вздор, – возразила ей Маравелль. – Никто не испытывает счастья, когда твой парень женится на другой.

– Теперь, когда у мамы наконец появился ухажер, она эксперт в этом вопросе, – улыбнулась Жасмин.

– Какой он ухажер? – Когда Шелби бросила взгляд на подругу, та ухмыльнулась и сказала: – Прежде всего, он уже далеко не мальчик.

Все вполне благопристойно: Маравелль встречалась с Айзеком Уортом, адвокатом Тедди. Несколько раз Айзек приглашал ее на обед, а недавно ему разрешили посетить семейный воскресный ужин.

Айзек принес с собой картофельный салат, приготовленный по рецепту его матери, который был признан очень вкусным. Миссис Диас подвергла нового приятеля Маравелль испытанию, задав ему ряд вопросов, и он получил отметку « неплохо », что у любого другого экзаменатора означало бы « отлично ». В прошлую субботу Айзек возил Маравелль в северную часть штата: они навестили Тедди. За совместным обедом Тедди хитро прищурился и спросил:

«Теперь я буду получать юридические услуги бесплатно?» Маравелль рассказала, что Айзек Уорт быстро ответил: «Нет. Адвокат тебе больше не понадобится».

С тех пор Маравелль пребывала на седьмом небе от счастья, хотя и всячески старалась преуменьшить значимость случившегося.

– Я ведь едва его знаю, – утверждала она.

– Но мы можем считать его твоим ухажером? – поддразнивала ее Шелби.

– А может быть, женихом? – предположила Жасмин.

– Нет уж, спасибо. Просто другом, – гнула свою линию Маравелль.

Пока готовилось печенье, Жасмин и Шелби вывели собак на прогулку. На Десятой авеню было морозно, с наполовину замерзшей, холодной реки дул ветер.

Они пересекли Вестсайдское шоссе. Шелби несла на руках Блинки, остальные собаки возились в растаявшем снегу.

Амулет в виде черной бабочки лежал в кармане у Шелби. Скоро весна, может быть, она наступит уже завтра. Смеркалось, и мокрые улицы сверкали, словно их посыпали алмазами.

Шелби вспомнила ангела, который склонился над ней в ночь аварии. Она не знала, кто им был, но позволила накрыть себя пальто.

– Бен – замечательная личность, – сказала Жасмин, когда они шли вдоль реки. – Просто он вам не вполне подходил. – Жас гораздо умнее, чем была Шелби в ее годы. – У вас другой путь в жизни.

– Да, – засмеялась Шелби. – Быть одной.

– Вы не одна, – со смехом возразила Жасмин.

Шелби приобняла одной рукой девочку, и они перешли на бег, собаки большими скачками неслись рядом с ними. Только Блинки по-прежнему оставался на руках у Шелби.

Она никогда не искала дружбы с Маравелль и ее детьми. Домогаться чьего-то расположения было не в ее правилах. Вечером они допоздна смотрели фильмы, ели печенье с шоколадной крошкой и китайскую еду, которую заказали. Шелби, как обычно, не стала читать предсказание судьбы. Она и так знала будущее: Жасмин вырастет, Маравелль влюбится. Что касается ее самой, она по-прежнему не была уверена, что хотела его знать.

Жас и Маравелль заснули, а Шелби заперлась в крошечной ванной. Она стащила с себя футболку, содрала пластырь, хотя Джеймс сказал не спешить с этим до следующего дня.

Когда Шелби увидела татуировку, она почувствовала, как ее глаза наполнили жгучие слезы. Вместо имени Хелен Джеймс нанес ей на кожу черную бабочку с ее браслета – точное изображение амулета, который хранил у себя с той ночи. Этим он хотел сказать: ей не надо платить до конца жизни за то, что произошло. И теперь Шелби понимала: она доверилась ему в ту ночь и, возможно, поверит снова.

В пятницу вечером Шелби ждала на улице, когда Джеймс закончит работу. Было уже поздно, около полуночи. На нем было черное пальто и вязаная кепка, он казался почти невидим в темноте.

– А, это ты, – сказал он, заметив Шелби.

– Ты не сделал той татуировки, которую я просила.

– Уж не хочешь ли ты получить назад свои деньги? – ухмыльнулся Джеймс, намекая на то, что работа была сделана бесплатно.

Он шел по направлению к Бродвею. Шелби семенила рядом, стараясь не отстать.

– Если хочешь извиниться, можешь угостить меня ужином.

– Просить у тебя прощения? – Джеймс посмотрел на нее и нахмурился. – Имя Хелен – неподходящая для тебя история.

– А ты знаешь, что мне подходит?

Джеймс пожал плечами.

– Я знаю, что тебе противопоказано.