Элис Хоффман: Верная [litres]

Шелби часто вспоминает ту ночь, когда закрывает глаза. Тогда между девочками вышел спор: Шелби не хотела никуда ехать, а Хелен рвалась из дома. Конечно же, Хелен настояла на своем – Шелби всегда ей уступала. Если бы она тогда отказала подруге, то Хелен легко нашла бы ей замену. Шелби никому не рассказывала правду о той ночи, чтобы люди не подумали, будто она ищет себе оправдание. Хелен действительно бы не потерпела отказа. Она была так раздосадована, когда Шелби промедлила с ответом, что сняла с руки браслет, который всегда носила, – такой же, как у подруги, с амулетом в виде эмалированной бабочки, только у Хелен бабочка была белая, а у Шелби – черная.

Хелен была лидером, яркой личностью, а не только очаровательной девушкой. В отличие от Шелби, Хелен всегда знала, чего хочет. Так случилось, что, когда они выходили из дома, Хелен забыла надеть обратно браслет, а Шелби потеряла свой при аварии. Должно быть, порвалась цепочка, когда Шелби лежала на промерзшей земле, хватая ртом воздух, истекая кровью, пока свитер и джинсы насквозь не пропитались. Шелби возвращалась после аварии на это место, чтобы поискать амулет, но в высокой сорной траве у дороги не было ничего, кроме разбитого стекла, бросающего синие блики на ярком солнце.

Иногда, когда Шелби быстро поворачивает голову, она чувствует: Хелен здесь, где-то рядом. Шелби не доверяет своим глазам, хотя последняя проверка показала, что со зрением у нее полный порядок. И все же девушке кажется, что видит она не очень хорошо. Это чувство возникло в ту ночь, когда Шелби подняла глаза к небу и увидела ангела: это воспоминание до сих пор жжет ее изнутри. Он склонился над ней, накрыв ее своим черным одеянием, и сказал, что она не должна сдаваться. Девушка вся дрожала, душа ее в любой миг готова была вырваться из груди наружу, как струя воздуха, но ангел оставил ее на земле. Чтобы понять, насколько все это напоминает безумие, ей не нужен был психотерапевт. В клинике для душевнобольных она никому об этом не рассказала, даже когда ее спросили прямо: « Ты веришь в демонов и ангелов? Видишь то, чего здесь нет?»

Зачем ангелу спасать ее, такую никчемную? А Хелен, которая несравненно лучше ее, отчаянно нуждается в помощи. И все же теперь каждый раз, когда Шелби видит человека в темной одежде, она гадает, не ангел ли он, и каждый раз ошибается. Она смотрит на прохожих слишком долго, и у них возникает превратное мнение о ней. «Эй, постой!» – кричат ей эти люди, когда она идет вдоль трассы или Главной улицы. Наверно, она выглядит отчаявшейся, и им кажется, что Шелби легко командовать. «Пойдем, сестренка, дорогуша, малышка!» Если такое случается, она ускоряет шаг. Шелби знает разницу между демоном и ангелом: она отличит их друг от друга даже в темноте. Шелби поняла это еще в больнице, а возвращаться туда она не собирается.

Иногда ночью она выходит погулять и слышит, как мать зовет ее. В два или три часа ночи Сью проезжает на своей машине по городу, разыскивая дочь. Мать останавливает автомобиль, выходит из него и зовет Шелби, но та ныряет в кусты и не отзывается.

Она просто недостойна материнской любви. Шелби теперь спит бóльшую часть времени, видя сны о прошлом, когда она ни о чем не думала, весь мир был голубым и сияющим, а земной шар не замысловатее рождественского шарика. Шелби поставили диагноз – глубокая депрессия. Помимо этого – чувство мучительного беспокойства, синдром вины выжившего и посттравматический стресс. Она находилась в реанимации всего один день после аварии, но вскоре попала в лечебницу для душевнобольных на целых три месяца.

Шелби перестала говорить, отказывалась принимать пищу. И вот однажды она оказалась в ванной с бритвой в руке. Шелби бил озноб, но это ее не остановило. Она сделала надрез на запястье, где синела вена. Какая яркая кровь! Девушка услышала, как раскрылась дверь и заплакала ее мать, почувствовала холод, когда выключили воду. Мать крикнула отцу, чтобы тот вызвал «Скорую помощь», а сама осталась с Шелби. Она села рядом с дочерью на пол и затянула полотенце у нее на запястье, чтобы остановить кровотечение.

– Все хорошо, моя девочка, – проговорила сквозь рыдания Сью, обхватив дрожащее обнаженное тело дочери.

В больнице никто ни разу не навестил Шелби, кроме матери, даже телефонных звонков не поступило. Ни единая душа не скучала по ней. В городе стали распускать слухи, что она сошла с ума. Сама виновата. Люди стали считать, что она приносит несчастье и надо избегать ее во что бы то ни стало. Девочки, дружившие как с Хелен, так и с Шелби, решили, что потеряли обеих подруг. Так им было легче думать. Что ушло, то ушло.