Салли Николс - На что способна умница

— Ох, уймись же ты наконец, Джонни, — сказала ему мать. — Будешь умником — я свожу тебя гулять, когда управлюсь. Такой капризный, — продолжала она, обращаясь к Мэй, — чуть ли не каждый день такое вытворяет, никакого с ним сладу.

Как в любом переулке Поплара, здесь гуляло полно мальчишек: одни гонялись за товарищем, который лихо разъезжал на роликовом коньке, другие увлеченно играли в крикет. Насколько успела заметить Мэй, девочкам было не до игр. Небольшими стайками они сидели на крылечках, нянчили младших братьев и сестер — живые, шевелящиеся, они были гораздо интереснее любой из кукол Мэй. Как ей показалось, девочкам по душе их занятие.

Но кое-что омрачало это веселье. Берни так обрадовался своей очереди кататься на ролике, что раскашлялся и был вынужден уступить ее. Его худое личико выглядело осунувшимся и бледным, и Мэй снова вспомнила, как удивилась, узнав, что ему десять лет, — он казался ровесником своей младшей сестры Дот. Пятилетняя разница в возрасте между Нелл и Берни удивила Мэй: может быть, за этот промежуток рождались другие дети, но умерли? Позволительно ли спрашивать о таком? Ей вспомнился чай и куски хлеба с топленым жиром. Не самая сытная пища, особенно для Нелл, работающей полный день, и для постоянно изнуренной матери.

Нелл обеспокоенно наблюдала за ней.

— Понимаю, это не бог весть что, — кивнула она. — Ну, то есть столько детей. Мама из кожи вон лезет, старается, но не так-то это просто…

— Мне понравилось, — прервала Мэй и улыбнулась Нелл, чтобы доказать, насколько ей и вправду понравилось. Она не собиралась кичиться собственным домом или пренебрежительно отзываться о доме Нелл. — Здесь… так душевно. И мама твоя мне понравилась. И братья с сестрами.

Нелл хмыкнула. Обе умолкли, сидя на ступеньке. Мэй спросила:

— Как так получилось, что между тобой и Берни нет других детей?

К ее удивлению, Нелл усмехнулась:

— Да просто потому, что папа был в Южной Африке. В солдатах служил, на англо-бурской войне.

— А-а. — Мэй заметно смутилась. — Бедный твой папа.

— С чего это он бедный? — вскинулась Нелл. Своим отцом она гордилась. Не у каждого есть отец, которому довелось побывать в Южной Африке.

— Понимаешь… — Мэй не знала, как ей ответить. Квакеры были пацифистами. Все знакомые ей квакеры принимали как само собой разумеющееся, что войны — это ужас и насилие, в которые ни один здравомыслящий человек не ввяжется по своей воле. — Просто войны — это очень страшно, разве не так? Квакеры против войн, — наконец объяснила она. — Мы не станем воевать, даже если объявят мобилизацию, как во Франции и Германии.

Нелл заморгала.

— Чушь какая-то, — откровенно высказалась она. — Что плохого в войнах? Если с тобой воюют, надо дать отпор.

— Нет, не надо. — Мэй подалась вперед, увлеченная разговором. — Солдаты воюют только потому, что так приказывают им командиры. Ведь лично твой отец ничего не имел против буров, правильно? Значит, убивал их лишь потому, что ему приказали. Вот это и неправильно. Все солдаты должны заявить, что никого не станут убивать, а потом вместо войн действовать методами дипломатии. Квакеры так бы и сделали. Они говорят, что частица Бога есть в каждом. Значит, тот, кто убивает людей, убивает Бога.

— Ты спятила, — заявила Нелл, прислонилась к двери спиной и достала из кармана трубку. — Я не верю в Бога.

Мэй вздохнула.

— Ничего страшного, — ответила она. — Он все равно здесь — не важно, веришь ты в него или нет.

Когда Ивлин заявила, что придет к миссис Моран на званый вечер, она не шутила. В сущности, и она, и ее мать получили официальное приглашение, но, к счастью для Ивлин, время ужина у ее родителей уже было занято, ее мать отклонила приглашение и сразу же забыла о нем. Еще более удачным обстоятельством оказалось то, что у мисс Перринг как раз выдался выходной — она собиралась на концерт в Хрустальный дворец.

— Пожалуйста, побудь с сестрами, — обратилась мать к Ивлин перед уходом. — Я считаю, что тебе можно доверять и что ты не сбежишь к какому-нибудь кавалеру, едва я выйду за порог. Я права?

— Откуда мне знать, — ответила Ивлин, которая считала, что ложь ниже ее достоинства. — Но я ума не приложу, с чего ты заподозрила во мне такую склонность к флирту. Мы с Тедди ни разу не делали ничего такого, чего нам следовало бы стыдиться.

Мать подняла брови.

— А я и не утверждала обратного, — напомнила она, но от планов на вечер не отказалась.