Ева Север - Трасса Ноль

Не отдавая себе отчета, Яна машинально выговорила:

– Спасибо, что ждал меня весь день!

«Я это уже видела!»

Сид остановился и развернул Яну лицом к себе, с нежностью заглянул в глаза.

– Я тебя всю жизнь ждал. Неужели не потерплю еще день?

«Все должно быть не так! Это должно было быть правдой, мне обещали!»

Время будто устало бежать, свернулось клубком и замерло. Момент растянулся, и Яне показалось, что ее сердце бьется очень медленно.

Она мотнула головой, пытаясь сбросить наваждение.

А Сид уже беззаботно смеялся и теребил ее за плечо:

– Эй, ты где? Расскажешь про свои приключения?

Яна почувствовала, как в груди что-то обрывается. Она сложила непослушные губы в улыбку и украдкой вытерла вспотевшие ладони о грязные джинсы.

– Ну конечно…

Она зашла в квартиру с тяжелым чувством свершившейся трагедии. В животе прочно угнездился ледяной ком, душу рвали отравленные когти подозрений.

«Где ты был, Сид? Что ты от меня скрываешь?»

Шагнула в коридор – и замерла на секунду. Ноздри хищно раздулись, впитывая в себя запах квартиры, которую Яна уже привыкла называть своей.

Ей почудился легкий холодный запах незнакомой, обжигающе свежей туалетной воды. Или показалось?

Сид замешкался где-то сзади. А Яна, не разуваясь, подошла к плотно закрытой двери в комнату. Положила ладонь на дверную ручку и снова замерла. Глупость, но она была уверена, что ручка окажется теплой на ощупь.

Однако та была ужасающе буднично холодной.

На плечи сзади резко легли чужие руки.

– Янка, погоди, – Сид шептал ей прямо в ухо. – Скажу что-то.

Медленно, будто в тумане, Яна обернулась. Лицо Сида теперь было совсем близко, и в сумраке коридора ей вновь показалось, что его глаза блеснули в темноте. Как у кошки…

Яна замерла с тяжело и медленно бьющимся сердцем.

– Да? – собственный шепот показался ей удручающе хриплым.

«Сейчас он скажет. Сейчас!»

Внутренности словно свело судорогой, ноги стали ватными. В эту ужасающе длинную секунду Яна отчетливо поняла: не хочет она ничего знать. Пусть все остается по-прежнему, пожалуйста!

Она почувствовала, как глаза заливают слезы. Чувство неотвратимости душило, давило на сердце.

Она услышала легкий дразнящий смешок Сида, лоб обдало его горячим дыханием.

– Я люблю тебя.

Сердце пропустило удар и забилось с бешеной скоростью. В ушах звенело.

Яна стояла как громом пораженная. Она ждала чего угодно, только не этого.

– Я… Я… – голос не слушался, мысли путались.

«Он это сказал?!»

Сид расхохотался и прижал ее к себе. Яна с ужасом подумала, что сейчас он чувствует, как панически колотится ее сердце.

– Да ничего не отвечай. – Он легонько поцеловал ее в бровь и тут же отстранился. – Я и так все знаю.

Поверх Яниной ладони на дверной ручке легла теплая сухая ладонь Сида. Он мягко нажал и распахнул дверь.

Яна замерла на пороге.

Комната утопала в багровых закатных лучах, длинные тени стелились по полу. Пахло сухими цветами и сигаретным дымом. Все было на своих местах, так привычно и уютно.

Деревянный жираф на подоконнике молчаливо вытянул шею, приветствуя Яну. Олень на стене тепло скосил на нее печальный сиреневый глаз.

«Теперь ты тут своя. Добро пожаловать домой!»

Ржавая «восьмерка» с видимым усилием прыгала по ухабам разбитой грунтовки, раскачиваясь, как на штормовых волнах. При каждом толчке подвеска жалобно дребезжала, а кузов поскрипывал, но водителя это, похоже, не беспокоило.

– Зимой места тут, конечно, гиблые. – Он сплюнул в кулак шелуху от семечки и щелкнул следующей. – А сейчас еще ничего. Водка да рыбалка – чем плохо?

«Дворники» согласно махнули по лобовому стеклу.

Яна сидела на продавленном заднем сиденье, прижатая к окну двумя огромными рюкзаками. Со своего места она видела только короткостриженый седой затылок водителя и профиль Сида: рыжая бандана, свитер с глухим воротом под подбородок (прямо по моде геологов пятидесятых!), зыбкая улыбка и отсутствующий взгляд в окно.

– Верно говорю, ребята? – переспросил водитель.

Сид наконец повернулся к нему и задумчиво кивнул.

– Места здесь красивые.

– Красивые, да… – вздохнул водитель.

Яна повернулась к окну в надежде найти подтверждение их словам.

Запотевшее стекло исполосовали подрагивающие росчерки дождевых капель, разглядеть что-либо было трудно. А впрочем, на что тут смотреть? Все та же ухабистая грунтовка, а по обочинам – бесконечный замызганный лес и пустыри.