Александр Оберемок - Сухая ветка

Он ухмыльнулся, посчитав, видимо, свою шутку удачной. Усадив меня за свободный столик, администратор заложил руки за спину, откашлялся и, словно собираясь читать лекцию, откинул голову немного назад.

— Как вы, наверное, уже поняли, в нашем ресторане нет кухни. Всё готовит замечательный аппарат, превращая книги в превосходные блюда и напитки. Принципа работы этой замечательной машины не знает никто, кроме её создателя, к сожалению, ныне покойного. Этот гениальный человек, немного сумасшедший физик-изобретатель, писатель и философ, был, кстати, и талантливым кулинаром. Я как-то разговаривал с ним, и он за бокалом вина пытался объяснить мне устройство этого аппарата, но я очень далёк от всякой физики-химии, и единственное, что я понял — это то, что книги и пища являются, по большому счёту, одним и тем же. Просто нужно было это увидеть, говорил наш чудак. А когда он это увидел, то сделал-таки эту машину в два счёта!

Казалось, что администратор пытался убедить меня (а может быть, и себя), что этот аппарат изобрёл он сам.

— Но простите, я слишком увлёкся. Вы наверняка голодны. Для начала позвольте порекомендовать вам что-нибудь из лёгких закусок — ну, например, рассказы Аркадия Аверченко. Это должно разогреть ваш аппетит. Затем что-нибудь мясное?

— Да, — согласился я.

— Смею предложить вам Стендаля.

— Хорошо, — увереннее подтвердил я.

— «Красное и чёрное»?

— Отлично.

— Что будете пить?

— А спиртное — это поэзия?

— В самую точку! — улыбнулся администратор.

— Тогда что-нибудь из Гумилёва.

— Как вам «Шатёр»?

— Мне больше нравится «Огненный столп».

— У вас превосходный вкус, молодой человек!

Администратор кивком подозвал официанта и передал мой заказ.

— Позвольте сесть рядом и поговорить?

— Пожалуйста.

— Спасибо. Вы наверняка удивляетесь тому, что этим божественным сплавом соединены, казалось бы, абсолютно несовместимые вещи, а именно кулинария и литература? Но подумайте сами, ведь у них действительно много общего, своими корнями глубоко уходящего в доисторические времена. Не случайно на заре всех цивилизаций самый первый художник на каменной стене своей пещеры символами и рисунками изображал именно процесс охоты и поедания убитого животного. Да-да, не смейтесь! Его рукою двигало чувство прекрасного, равно как и чувство голода.

Официант принёс потрясающие на вид блюда. На вкус они оказались не менее потрясающими.

— В приготовлении пищи, — продолжал администратор, — как и в искусстве, в литературе в частности, очень важен сам процесс творчества. Вот вы — писатель. Создавая свои произведения, вы берёте придуманный вами или реальный сюжет, мнёте его в руках, осматриваете со всех сторон, убираете всё лишнее. Затем вы начинаете его готовить. Процесс тяжёл, но приятен. И вот, спустя некоторое время, ваш роман почти готов. Он ещё сыроват, читается трудно, в некоторых местах вы находите смысловые либо другие ошибки. Процесс их исправления доставляет вам невероятное наслаждение. Вы живете своим романом, дышите одним воздухом с его героями. Затем вы решаете, что в вашем произведении слишком мало… ну, допустим, юмора, и вы добавляете две-три щепотки чего-нибудь смешного. Наконец вы бросаете в роман то, что хочет от вас читатель, а читатель хочет специй, и вы перчите роман пикантными подробностями из жизни героев, чтобы он не выглядел слишком пресным. Вы повар, вы можете по своему желанию добавить в своё произведение любой ингредиент. Это ваше право, вы автор. И когда уже всё готово, вы переносите то, что написали, на чистую бумагу, то есть сервируете стол. Согласитесь, что кулинария и литература очень схожи. Но главное в их сходстве — это философия…

Я вопросительно поднял бровь, создавая некую видимость (скорее, иную разновидность) диалога.

— Надеюсь, вы не станете отрицать, что главную роль в мастерстве кулинара играет не умение вовремя бросить в котёл определённый продукт, а нечто другое… У меня есть знакомый повар, который в своём ресторане готовит блюда исключительно из несъедобных грибов, и у него почти никогда не бывает свободных мест. Как он это делает — никому не известно. Он как-то говорил мне, что эти грибы ядовиты только для тех, кто уверен в том, что они ядовиты. Если абстрагироваться от всего лишнего и вдуматься, то получится очень интересная философия. Хотите ещё чего-нибудь?

— Спасибо, я уже сыт.

— Увольте, молодой человек, в вашем возрасте можно съесть целого коня! Как насчёт Альбера Камю?