Сара Эверетт - Если бы всё было иначе

Мы с Ро сидели в его спальне, пока Мэл отдыхала в комнате напротив, готовые в любой момент примчаться к ней. Ро притворялся, что играет в компьютерную игру, а я делала вид, что пишу домашнее задание по истории.

– Как думаешь, кому достанется дом, когда ее не станет? – ни с того ни с сего спросил Ро.

– Не говори так! – вспылила я.

– Не говорить правду?

– Мы не знаем, как все сложится. Может быть, она… – Поправится? Проживет дольше, чем остальные пациенты с таким диагнозом? – Возможно, у нее еще много времени.

Ро пробормотал что-то нечленораздельное и вернулся к игре.

– Думаю, она оставит дом Люку, – проговорил он некоторое время спустя. – Он же у нас старший, ответственный брат. Все козыри у него.

Я тяжело сглотнула. Мне не хотелось думать о том, кому отойдет имущество Мэл, но, когда Ро находился в таком настроении, лучше было дать ему выговориться.

– Я, наверное, получу машину или что-нибудь такое. Тебе она отдаст всю свою коллекцию дисков.

– Давай сменим тему?

Я не могла заставить себя продолжать этот разговор.

Ро окинул меня взглядом, а потом, к моему счастью, вернулся к игре.

Сосредоточиться на истории не получалось, поэтому я начала глазеть на выстроенные в ряд кубки, которые занимали бо́льшую часть места на его полке. Там, где у нормальных людей (например, у меня, у Люка и практически у всех моих знакомых) стояли книги, Роуэн хранил коллекцию серебряных трофеев, свидетельствовавших о его невероятных успехах в той сфере, которую он любил больше всего на свете. Я думала, что иметь столько вещественных доказательств своего таланта должно быть очень приятно. Хотя сам Ро, конечно, всегда говорил, что недостаточно хорош. Он постоянно повторял, что ему есть над чем работать, что удар справа может быть сильнее, укороченный – точнее, а подача – быстрее. Но все-таки даже он сам понимал, что он чертовски хороший теннисист.

– Я в последнее время много разговариваю с папой, – промямлил он, не отрываясь от экрана.

– О чем?

В отличие от Люка, он не презирал отца, но в то же время не предпринимал особых попыток наладить с ним контакт. На самом деле, сколько я его помнила, он относился к отцу с полным равнодушием. Если существовало выражение «сын своей матери», оно полностью относилось к Роуэну. Так было всегда.

– По ночам у меня немеет локоть, – сказал он. – И мне капец как больно что-то держать в этой руке. Даже стакан воды.

У меня округлились глаза.

– Ты сказал тренеру?

– Нет. Ты считаешь меня идиотом?

– А Мэл?

– Нет, – сказал он. – И ты не смей говорить.

– Но, Ро, вдруг это что-то серьезное?

– Все нормально, – отмахнулся Ро. – Наверное, я просто слишком много тренировался. Сделаю перерыв.

– Что сказал твой папа?

Ро пожал плечами.

– Хотел отправить меня к какому-то хирургу-ортопеду, но я отказался.

Иногда Роуэн страшно меня бесил.

– Но почему?

– Потому что, если я обращусь к врачу, это будет серьезно и мне придется сказать тренеру. Тогда в следующем месяце я не смогу поехать во Флориду и сыграть на последнем турнире сезона. А потом руководству Иллинойского университета сообщат, что им может прийти подпорченный товар.

– Подпорченный товар? – переспросила я, не веря своим ушам. – Травмы ведь проходят!

– Именно. Поэтому не нужно никого с этим напрягать.

Я вздохнула.

– Я волнуюсь, как бы тебе не стало хуже.

– Не станет, – проговорил он. – Папа сказал делать холодные компрессы и пить противовоспалительные. А дальше посмотрим.

Он помолчал секунду, а потом добавил:

– Возможно, когда все закончится, я перееду к ним с Ванессой.

Мы снова вернулись к разговору о смерти Мэл. Меня страшно расстраивало то, как эта тема нависла над нами, словно облако зловонного дыма.

– Ты думаешь, он не даст тебе доучиться здесь?

Мне никогда раньше не приходила в голову эта мысль. Если Мэл не доживет до мая, Ро придется менять школу в середине учебного года.

– И где я буду жить? – фыркнул он. – У тебя, что ли?

– Почему бы и нет, – сказала я, но мы оба знали, что это не вариант.

С самого начала нашей дружбы все важные события всегда происходили в доме Коэнов. Мы играли у Роуэна, ели у Роуэна и спали у Роуэна. А к моему дому мы относились как к яме, наполненной темной энергией. Меня ранила мысль о том, что я никогда не смогу отплатить Ро тем же, что его семья дала мне. Я никогда не смогу его приютить и о нем позаботиться.

– Это же всего на пару месяцев, – сказала я, пытаясь успокоить нас обоих.