Сара Эверетт - Если бы всё было иначе

– Ну что тут скажешь? Карма – та еще стерва.

Следующие несколько мгновений мы держимся на плаву, неторопливо перебирая ногами, а потом он тянется ко мне и убирает за ухо прядь волос, налипшую мне на лоб.

– Спасибо, – выдыхаю я.

Он молча на меня смотрит.

Взгляд Люка притягивает меня как магнит. Его глаза скользят по моему лицу и застывают на губах.

Сначала я думаю, что Брэтт и Уиллоу заняты друг другом, поэтому ему необязательно так на меня смотреть.

Потом я думаю, что очень, очень сильно хочу его поцеловать.

И я это делаю.

Я подплываю к нему, обвиваю его шею руками и прижимаюсь к его рту. Он целует меня в ответ, раздвигая мои губы языком и проводя им по внутренней стороне моей нижней губы. Мы не отрываемся друг от друга, и нас постепенно относит к самому краю бассейна. Руки Люка скользят по обнаженной коже моей спины, живота и бедер, пока мои ладони сдавливают его грудь. Все это кажется знакомым, но вместе с тем совсем другим, и это внушает ужас – словно гуляешь по городу, в котором вырос, после того как по нему прокатилась война.

Когда мы наконец отрываемся друг от друга, Уиллоу и Брэтт перебрасываются надувным мячом и изо всех сил делают вид, что очень сосредоточены на этом занятии.

– Я все время забываю, что нам нужно чаще так делать, – говорит Люк хриплым голосом и кидает на них быстрый взгляд. – Думаю, они нам верят.

– Да, – шепчу я, чувствуя, что мои колени дрожат, как желе. – Думаю, верят.

С того утра , когда я спала в постели Люка, прошло двадцать четыре часа, и теперь Мэл, лежавшая на своей огромной кровати, похлопала по одеялу рядом с собой, чтобы я к ней присоединилась. Мне на ум пришла еще не до конца оформившаяся шутка о том, что я совершаю вояж по спальням Коэнов, и я мысленно улыбнулась. Но тут Мэл поправила подушку за своей спиной, и я вернулась к действительности.

– Мне ужасно жаль, что тебе сегодня так плохо, – сказала я.

Теннисный турнир в Милфорде забрал у Мэл последние силы, но зато Роуэн на ее глазах победил в финале, поэтому она горячо заверяла нас, что ни секунды не жалеет о своем решении туда поехать.

Она слабо улыбнулась мне в ответ.

– Спасибо, Джесси, девочка моя. Зато у меня неплохая компания.

Я смотрела на Мэл, прислонившись к спинке кровати. Все в ней казалось усталым – от дыхания и кожи под глазами до голоса и интонаций, – но она, по всей видимости, считала, что признаться в этом будет равносильно капитуляции перед болезнью.

– Итак, – проговорила она. – Как у тебя дела с моим первенцем?

Я попыталась сдержать улыбку, и Мэл рассмеялась.

– Все настолько хорошо?

– Для тебя это странно? – спросила я, поворачиваясь к ней лицом.

– Хочешь, чтобы я была с тобой полностью откровенной? – уточнила она, и я кивнула. – Я ни капельки не удивлена. Я видела, что все к тому идет – причем с обеих сторон.

– С обеих сторон? – переспросила я.

Ладно, догадаться о моей влюбленности в Люка было легче легкого, но я не понимала, что могло навести Мэл на мысль о том, что ее сын испытывает чувства ко мне.

– Ты же знаешь, что я безнадежный романтик, поэтому было трудно устоять перед соблазном примерить на себя роль Купидона, – сказала она. – Но я изо всех сил пыталась сохранять нейтралитет, ни к чему вас не подталкивать и дать вам самим со всем разобраться… Для меня было – и до сих пор остается – важным только одно: чтобы вы были в безопасности и чтобы никто не пострадал.

Мы немного помолчали, и она добавила:

– Я рада, что ты счастлива.

– Я очень счастлива, – сказала я. – Но мне кажется, что мы так мало видимся.

Мэл фыркнула.

– Когда мы с Гэри начали встречаться, я как раз собиралась на год в Венгрию по программе обмена, а он только что поступил в медицинский институт в Мичигане. Тогда не существовало ни Фейстайма, ни вайфая. В нашем распоряжении были только почта и звонки за счет абонента из уродливых европейских телефонных будок. Вот это я называю мало видеться.

«И посмотри, что из этого вышло», – подумала я, но промолчала.

– Я хотела с тобой кое о чем поговорить, – вдруг сказала она.

– Давай.

– Я беспокоюсь о том, что будет с Люком и Роуэном, когда меня не станет. – Ее голос звучал мягко и печально в полутемной комнате. – И за тебя я тоже переживаю.

– Они будут в порядке, – сдавленно говорю я. – Мы будем в порядке.

Это была откровенная ложь. Как мы сможем выжить без советов Мэл, без ее тепла, выпечки и безоговорочной любви? Я опасалась, что знала ответ на этот вопрос: мы не сможем. Мне было страшно, что, если она перестанет нас поддерживать, мы сломаемся и рассыплемся на куски.