Сара Эверетт - Если бы всё было иначе

Я оборачиваюсь и вижу за своей спиной Люка. Он выглядит немного неуверенным, безумно красивым и таким близким.

– Извини, если застал тебя врасплох, – продолжает он, когда я ничего не отвечаю. – Я просто шел на занятия и вдруг увидел девушку, похожую на тебя, поэтому я развернулся и… – Он проводит рукой по подбородку. – М-да, когда я говорю это вслух, звучит так, будто я маньяк.

– Все хорошо, – вру я.

– Не знал, что ты… здесь. Я думал, ты собираешься начать учебу с сентября.

– Я передумала. Начала с января.

Я вижу, как в его голове начинают крутиться шестеренки. Если мы три месяца учились в одном и том же университете, почему встретились только сейчас? На самом деле я несколько раз видела его на расстоянии, когда он шел на занятия вместе с друзьями. Еще один раз я заметила его в библиотеке за ноутбуком и с чашкой кофе в руке. Когда ты ищешь человека взглядом, его гораздо легче заметить, чем если ты даже не знаешь, что он в одном городе с тобой.

– А, – произносит Люк, и я не могу прочитать его эмоции. Может быть, его обидело, что я не сообщила ему о своем приезде. А может быть, удивило. Или обрадовало.

– Ну, приятно тебя здесь видеть, – продолжает он. – Отлично выглядишь.

– Ты тоже, – говорю я, чувствуя, как от этого неловкого разговора в горле образовывается комок. Это диалог двух незнакомцев, ничего не знающих друг о друге. Или, может быть, это диалог двух людей, которые знают друг о друге слишком многое и не могут подобрать правильных слов.

– Мне пора на занятие, – говорит Люк, собираясь уходить. Я машу ему рукой и перевожу взгляд обратно на телефон, пытаясь не накручивать себя из-за этой ничего не значащей встречи.

Я едва успеваю отправить фотографию Эрни, когда снова слышу голос Люка.

– Знаешь… – начинает он. – Вообще-то я… Это как-то странно увидеть тебя и как ни в чем не бывало пойти на занятия.

К моим щекам приливает кровь, хотя он не сказал ничего, что могло бы вызвать стеснение.

– Да, мне тоже, – признаюсь я.

Он трет рукой затылок.

– Тут неподалеку есть отличное кафе-мороженое, – говорит он. – Если ты, конечно, хочешь. Ни в коем случае на тебя не давлю.

Я тяжело сглатываю.

– Давай.

Мы идем к машине Люка, припаркованной на стоянке рядом с общежитием, и разговариваем о мелочах. Он говорит, что сменил основную специальность на инженерное дело. Я рассказываю ему, что пока учусь на медсестру, но, возможно, потом выберу что-нибудь другое.

– Из тебя получилась бы отличная медсестра, – говорит он. – Ты умеешь заботиться о людях.

Я внутренне содрогаюсь от иронии его слов. Мне не удалось позаботиться о Люке – ни пока мы встречались, ни после гибели Ро, ни после смерти Мэл. Наоборот, заботились обычно обо мне. Особенно Коэны.

Когда мы останавливаемся у машины Люка, он кладет наши рюкзаки в багажник. Я сажусь на пассажирское сиденье, а он запрыгивает на водительское.

Через несколько минут мы уже стоим в кафе. Я делаю заказ первой и быстро его оплачиваю, чтобы не обсуждать, кто за кого платит. Люк никак на это не реагирует.

Мы выбираем столик у окна. Сейчас не сезон для замороженных десертов, но от встречи с Люком и из-за того, что в кафе на всю мощность работает отопление, меня бросает в пот. Я снимаю крутку и вешаю ее на спинку стула, а потом так быстро, как только возможно, одергиваю рукава.

Но недостаточно быстро.

Люк наклоняется ко мне через стол.

– Ты сделала татуировку?

– Да. Ничего особенного, просто пара слов.

– Можно посмотреть? – просит он, а потом тянется ко мне и аккуратно закатывает рукав. От его прикосновения у меня кружится голова. Он молчаливо изучает слова, набитые на внутренней стороне моей руки у самого локтевого сгиба, и я чувствую себя обнаженной.

« Счастливая, благодарная, красиво одетая, храбрая, живая» – вот что там написано.

Я вижу, как Люк сглатывает ком в горле.

– Просто мне всегда нравилась эта фраза, с того самого вечера, когда она ее сказала, – торопливо объясняю я. – Не то чтобы я считаю, что имею право на ее слова или что-нибудь в этом духе. Они просто остались в моей памяти, и я постоянно думала…

– Красиво, – говорит Люк, убирая руку и запуская ложку в свой стаканчик с йогуртовым мороженым. – Ей бы понравилось.

Я не знаю, что сказать, поэтому молчу.

– А когда ты ее сделала? – спрашивает он.

– В октябре, – говорю я.

Он поднимает на меня взгляд, и наши глаза встречаются.

В октябре, который был для нас худшим месяцем, пока не случился август. Хотя, возможно, худшим все же остался октябрь.