Йозеф Кот - Кегельбан

— Я — Морьяк.

— Как будто я вас не знаю! — воскликнула секретарша.

— Может быть, знаете, а может, просто так говорите.

— Шеф уже ждет вас. Выпьете кофе или чаю?

— Если разрешите выбирать, то лучше кофе.

И он взялся за ручку обитой клеенкой двери.

— Минуточку, — остановила его секретарша. — Я доложу о вас.

Она нажала красную кнопку на широкой клавиатуре селектора.

— Пришел товарищ Морьяк.

— Пусть заходит, — раздался в динамике звучный голос.

Генеральный поднялся и сделал несколько шагов ему навстречу.

— Приветствую тебя, товарищ Морьяк. Я Когут [6] Когут — по-словацки «петух». , ты Морьяк — Петух да Индюк, встреча как на деревенском подворье. Нам только курочек не хватает! Садись!

Морьяк сел и будто провалился в глубокое кресло.

— Давно хотел познакомиться с тобой поближе, товарищ Морьяк. Жаль, что до сих пор нам не довелось встречаться.

— Это понятно, у вас и без того дел хватает, — согласился Ян.

— Ну полно тебе, товарищ Морьяк, с какой стати ты мне «выкаешь»! Ты сказал, что будешь пить?

— Да, кофе.

— Ну и правильно, скромность украшает людей. Просишь кофе, а тебе дают коньяк, просишь коньяк, а получаешь минеральную. Верно?

— Я с дороги, приехал сегодня утром.

— Могу себе представить, вечные разъезды надоели небось?

— Я привык. Как говорится, со временем человек и к виселице привыкает.

— Само собой. — Генеральный поигрывал карандашом. — Но ты молод, у тебя все впереди, перспектива. Знаешь, как сейчас об этом говорят?

— Человек с видом на перспективу. — Ян попытался подладиться под шутливый тон шефа.

— Не угадал, — засмеялся генеральный. — Ты подающий надежду резерв. Только какой же ты резерв? Молоко у тебя на губах давно обсохло. Ты сложившийся кадр. Согласен?

Ян огляделся. Обычный директорский кабинет, каких он перевидал немало. Письменный стол, длинный, покрытый стеклом стол для заседаний, вдоль него с обеих сторон ряды стульев; в углу маленький столик и два кресла, где они и сидели.

— Я изучил твои документы, — сказал генеральный. — У тебя отличные аттестации.

— Все мы не без недостатков.

— За своего отца ты не отвечаешь.

Ян внутренне похолодел. Вот уже девять лет никто не напоминал ему про отца. И на тебе, генеральный директор тычет ему в нос историей, которую сам он считал закрытой. Мать его умерла, когда Яну исполнилось десять лет, с тех пор он очень привязался к отцу, хотя видел его редко. Во время войны отец воевал в горах [7] То есть участвовал в антифашистской борьбе. , после войны остался в армии, командовал батальоном; получив звание майора, устроил вечеринку, где обмывали это событие, а по дороге домой сбил машиной пешехода. Человек в буквальном смысле вбежал ему под колеса, но, когда после проверки в крови у отца обнаружили алкоголь, суд признал его виновным. Отца уволили из армии, два года он провел в исправительном учреждении, как обтекаемо писал об этом Ян в автобиографии, прямо не признаваясь, что отца посадили в тюрьму. Вернулся отец вконец сломленный, постаревший и слег с инфарктом, не успев даже устроиться на работу. Он так и не оправился, и после его смерти Ян вместо сыновнего уважения к отцу испытывал тягостное чувство униженности.

— Не отвечаю, — раздельно повторил он. — Это все, что вы собирались… что ты собирался сказать мне, товарищ директор?

— Нет, это только вступление. Для тебя настало время занять более достойное место.

— Вы хотите… ты хочешь предложить мне другую должность?

— Мне нужен заведующий отделом экономической информации. Ты ведь по специальности экономист? Верно?

— Я должен подумать.

— Меня время торопит. Брадач подал заявление об уходе, его берут замом в министерство, ты мог бы приступить к работе хоть завтра.

— Мне надо закончить ревизию.

— Обязательно тебе? Ее может закончить и другой кто-нибудь.

— По-твоему, я неверно ее вел, допустил ошибку?

— Дорогой мой, я всего-навсего хотел предложить тебе повышение, вытащить тебя из твоего болота, избавить от связанных с ревизиями неприятностей, а ты ершишься, будто ждешь наказания.

— Я доведу ревизию до конца.

— Как знаешь. Кстати, ты сейчас Арендарчика проверяешь?

— Да, — коротко ответил он, глядя шефу прямо в лицо.

Но лицо директора было непроницаемо; не выдавая никаких чувств, неподвижно смотрели и глаза.

— Тут из района интересовались Арендарчиком. Надеюсь, у него все в порядке?

— А если нет?