Никола Хотель - Это всегда была ты

– Хочешь, я подвезу тебя, как только мы приземлимся? – Его голос звучит дружелюбно. Слишком дружелюбно для Ашера, которого я знала. – Моя машина стоит в аэропорту.

– Н-нет… – задыхаюсь я.

– Айви, – говорит он мрачным тоном. – Если ты собираешься вызвать такси, то это просто глупо. А на судне тебе добираться туда несколько часов, потому что оно плывет через Бостон. Давай поедем домой вместе.

– Нет. Спасибо.

Из-за двигателей самолета я не слышу, уходит ли он, но после того, как проходит несколько секунд и Ашер ничего не говорит, я с облегчением выдыхаю.

Своим поведением я, к сожалению, наглядно продемонстрировала ему, как быстро он все-таки может вывести меня из себя, а это совсем не хорошо. Я тоже не знаю, что со мной происходит, и ненавижу себя за то, что сейчас у меня на глаза навернулись слезы. Ненавижу, что скучала по нему и его дурацким высказываниям. Хотя мне было ясно, что, скорее всего, я встречу Ашера на острове, я все равно чувствую себя застигнутой врасплох. Он нисколько не изменился, и тем не менее, всего за несколько мгновений ему удается пробудить во мне наихудшие качества. Конечно, у меня еще никогда не было секса в самолете, но я, разумеется, не собираюсь раскрывать ему свои карты.

Я стараюсь не оглядываться, суетливо выпутываясь из своих обтягивающих джинсов. Только бы не заглянуть в мусорное ведро и не найти там никаких следов его и этой женщины! Но жар медленно отступает от моего лица. Десяти секунд в присутствии Ашера Блейкли вполне достаточно, чтобы я вспомнила, что должна была радоваться тому, что мне всегда приходилось проводить каникулы у своей подруги, потому что мне не разрешалось ехать домой. Несмотря на то что Ричард отправил меня в интернат под Нью-Йорком, когда мне едва исполнилось пятнадцать, – это было лучшее, что могло со мной случиться. В противном случае я в конце концов убила бы кого-нибудь.

Мой взгляд падает на дозатор мыла прямо передо мной, на котором красуется логотип в виде буквы «Б» с изящными закорючками. Логотип Блейкли, то есть моей семьи. Нашей семьи. Я подавляю трепет и наконец с облегчением мою руки, хотя этот запах пробуждает во мне слишком много воспоминаний. Если бы я только могла смыть с себя те чувства, которые Ашер вызывает во мне. В нем есть что-то такое, что способно в мгновение ока сжать мою грудную клетку.

Я пытаюсь стряхнуть эти мысли, прежде чем осторожно выглядываю через дверь в салон самолета. Только убедившись, что никто меня не поджидает, я выхожу из кабинки. С дрожащими коленями я пробираюсь через проход обратно к своему месту. Когда я прохожу мимо ряда Ашера, то демонстративно смотрю в другую сторону, стоит мне добраться до своего места и переложить рюкзак к себе на колени, тут же раздается объявление о том, что мы идем на посадку . Температура в Манчестере, штат Нью-Гэмпшир, составляет 26 градусов при влажности воздуха 68 процентов. Солнце ярко светит в этом самом красивом месте в США, как сообщает нам пилот, и сразу же он отпускает глупую шутку о посадочном маневре. Я проверяю, включен ли авиарежим на моем телефоне, и уже собираюсь положить его обратно в карман, когда замечаю, что моего кошелька больше нет в рюкзаке.

Вот дерьмо. Этого же просто не может быть.

Беспокойно я начинаю рыться в своих немногочисленных вещах. Слава богу, мой ежедневник все еще на месте. Карандаши тоже. Книга, которую я хочу обязательно прочитать к началу нового семестра, единственная открытка, которую мы с Обри послали самим себе, когда весной провели неделю в Мексике. Это было путешествие, на которое мы копили полгода. Также в рюкзаке были мои наушники, самодельный блеск для губ от Мэй – младшей сестры Обри – и коробка ирисок со вкусом корицы. Но кошелька там не было. Помимо моих водительских прав и кредитной карты, теперь исчезли и мои наличные. В ужасе я поворачиваюсь к своей соседке – женщине средних лет, на которой были темно-коричневые солнцезащитные очки.

– Извините, вы случайно не заметили, трогал ли кто-то мой рюкзак? – спрашиваю я дрожащим голосом. – Как раз тогда, когда я ненадолго отходила?

– Простите, нет.

Она жует жвачку, и даже не видно, есть ли у нее вообще глаза. Мне не хочется ее подозревать, но на мгновение мне представилось, как эта женщина роется в моем рюкзаке, как ее пальцы касаются моих личных вещей, и я нервно сглатываю.

– Извините, – окликаю я стюардессу и подаю ей знак рукой.

– К сожалению, сейчас мы не можем предоставить вам напитки, поскольку самолет уже идет на посадку.