Дженни Хан - Меж двух огней

Новый учитель удовлетворенно кивает. Он берет со стола пачку бумаги и раздает листы по рядам. Когда он встал, я вижу кое-что у него на столе. Медную табличку с именем. На ней написано мистер Фриссель.

Вот это да! Я перепутала классы.

До меня это доходит, как только один из листов попадает ко мне. Парень, сидящий впереди поворачивается. Это Дэвид Вашингтон, именно его я поцеловала на Хэллоуин.

– Дэвид, – зову я его неожиданно для себя.

Он мне не отвечает.

Наверное, он просто меня не узнал без макияжа и начесанной шевелюры.

Нет, даже хуже. Он встает с места и передает бумагу девочке, сидящей за мной, как будто меня здесь вообще нет.

Я вскакиваю.

– Простите, я… я ошиблась, – бормочу я, хватаю свои вещи и выбегаю в дверь. Но отправляюсь не на урок, где я должна быть. Я вообще не помню, где он. Поэтому я иду домой, хотя вообще-то еще середина дня.

Когда я, наконец, добираюсь до дома, я все еще чувствую себя расстроенной. У меня даже трясутся руки, когда я ставлю велосипед у дома. Внутри горит только одна лампочка – на кухне над мойкой. Во всех остальных комнатах темно, как ночью.

Вдруг за углом дома я слышу какой-то стук. Я выглядываю и вижу двух женщин из Общества по сохранению культурного наследия Джар Айленда, на их лицах застыли фальшивые улыбки. Они и раньше приходили к нашему дому, и всегда без предупреждения. Я уже догадываюсь, что тетя Бэтт и в этот раз не открыла им дверь.

Несколько раз во время их визитов я была дома. Мы стояли в дверях, и они настоятельно рекомендовали мне нанять садовника, чтобы он привел в порядок наш двор или мастера, который заменил бы разбитую черепицу, чтобы сохранить «историческую целостность» дома.

Конечно, наш дом находится не лучшем состоянии. Особенно, если сравнивать его с другими старыми домами в нашем квартале. В этой части Джар Айленда расположены самые старые дома, многие из которых объявлены памятниками. Некоторые люди воспринимают это слишком всерьез и заботятся о том, чтобы каждая деталь дома соответствовала именно той эпохе, и любой ремонт проводился только теми материалами, которые существовали во времена его постройки: кедр и сланец.

Но старый дом постоянно требует ремонта, а это никогда не было тетиной сильной стороной. И моей тоже. Его давно уже надо было целиком покрасить. Ступенька на нашем крыльце прогнила насквозь. И да, весь наш двор усыпан опавшей с огромного дуба листвой, но я не вижу в этом никакой проблемы. Вся земля покрыта снегом, и останется под ним до самого марта.

Не говоря уже о том, что все это… вообще-то никому не мешает. И не им решать, объявлять наш дом памятником старины или нет. Это наш дом, он принадлежал Зейнам с момента заселения Джар Айленда. Я вижу, как женщины медленно спускаются по ступенькам крыльца.

Надо вам это или нет, они все равно будут приходить. Нам придется с ними как-то разобраться, иначе они так и будут шнырять вокруг дома.

Именно это я и собираюсь сказать тете Бэтт, когда вхожу в дом через заднюю дверь. Но не говорю – она разговаривает по телефону.

– Она все время в плохом настроении. Не думаю, что она знает. Ее невозможно уговорить. Я пыталась ей сказать, чтобы она не зацикливалась на этом мальчике, Риве. Да, я тебе не говорила потому, что обещала ей, – тетя Бэтт умолкает. – Нет. Нет, конечно, нет. Тебе не нужно приезжать. У меня все под контролем. – О господи! Она говорит с мамой про Рива. Я вбегаю в комнату, встаю прямо перед ней и возмущенно смотрю. У тети Бэтт расширяются глаза. Она не ожидала увидеть меня дома в это время.

– Эрика, я… Мне нужно идти. – И тетя кладет трубку.

– Не могу поверить, что ты так поступила. Ты же обещала хранить все это в секрете!

Тетя Бэтт падает в кресло и начинает тереть виски.

– Что на этот раз случилось?

Меня возмущает ее раздражение. Как будто само мое присутствие ей в тягость.

– Ты серьезно? Я же тебе верила! – Говорю я резко. – И вот я прихожу домой и слышу, что ты за спиной меня обсуждаешь. Что, по-твоему, я должна чувствовать?

Тетя пожимает плечами.

– Я теперь даже не пытаюсь понять, что ты чувствуешь. Я далека от всего этого.

Я показываю на телефон.

– Зато от него близко! – Меня трясет от гнева. – А теперь мне придется им все объяснять на День Благодарения.

– Твои родители на День Благодарения не приедут.

– Почему?

Она смотрит на меня.

– У твоей мамы не слишком хорошие воспоминания об этом месте. – Она говорит это с ядом в голосе. Я знаю, что этого заслуживаю, но она все равно всегда застает меня врасплох.