Дмитрий Бавильский - Красная точка

«Горбачевский при́зыв» 1987 года пришелся на демографический недобор и призывал на срочную службу всех студентов высших учебных заведений, не имевших военной кафедры. Многих – на два года сразу же после первого курса.

Дед Савелий до самой смерти «работал над решением жилищного вопроса» (очень уж неудобно было жить с тучами комаров и толщей малярийной воды под полом, пробовали шутить о «Венеции по-советски», да не прижилось) и, будучи ветераном, постоянно рассылал письма «в инстанции». По своей инициативе, никто его не просил, поэтому депеши порой выходили странными. В семейном фольклоре осталась фраза «поселили меня в какой-то библиотеке…». Дед имел в виду пыль от книжных полок, добавлявшей к общему экологическому неблагополучию лишние полутона, но вопль его понимался иначе. Впрочем, ответа ни на одну жилищную заявку он так и не получил.

Писателей, удостоенных звания Герой социалистического труда и, таким образом, находящихся на самом верху советской пищевой цепочки, одним из важнейших символов которой была публикация в бесконечно тиражной «Роман-газете», публиковавшейся на серой, газетной бумаге.

Интересно, конечно: присесть у чужой двери ему даже в голову не придёт – настолько территория вокруг, совсем как у животных, на зоны , свои и чужие, помечена.

Уезжая на соревнования, чемпионы отказывались-де платить за пустую квартиру.

Любой, даже самый пустячный разговор Петровне важно было проблематизировать, вывести из режима «белого шума», сделать насыщенным, интересным.

Особенно модны были пластиковые пакеты под фирмý, производство которых наладили цеховики, – на одной его стороне возникал портрет правильно растрёпанной Аллы Пугачёвой с томной усталостью во взгляде (она уже тогда выглядела надорванной от всенародной любви), с другой – Михаил Боярский, по-лакейски расчёсанный на прямой подбор, стоявший у кормы какой-то неправдоподобной яхты. Семиотик сказал бы, что эти пакеты не отсылают к чему бы то ни было, но репрезентируют сами себя. Советские представления о прекрасной (полноценной, человеческой) жизни потребительского общества обязательно содержали изящные жесты в жанре упаковки – сего советская торговля, не знавшая ни конкуренции, ни возможности насыщения спроса, была лишена в принципе, грациозно обходясь во всех жизненных случаях крафтовой бумагой. Пакеты (подобно вкладышам и этикеткам от жевательной резинки) являлись предметом зависти и многолетнего культа. За ними охотились, их берегли, складывая «книжечкой», чтобы не мялись, и носили в сумке, их, наконец, аккуратно стирали, стараясь не повредить красочный слой, со временем начинавший капризничать – куда там тосканским фрескам.

Тут отбор у Петровны ещё более жесткий, чем среди первачей: мадам Котангенс никогда сюда не суется, впрочем, как и партийцы типа Майсковой или Нежиренко.

Учительская, вытянутая вдоль тёмного коридора, уютом не блещет, умные педагоги её избегают и заходят, только чтобы классный журнал перед уроком взять.

Как он в Чердачинске оказался – отдельная история: брат жены приехал к Васиному отцу, приветом от полузабытого одноклассника, на зубопротезный в Копейское медучилище поступать. Поступил и только тогда съехал из Васиной квартиры в общежитие, впрочем успев замутить со Светой. Руфина Дмитриевна сделала всё, чтобы не упустить такого хозяйственного (не пьёт и не курит, уникум, можно сказать) и цепкого жениха. Из-за чего Вася, их познакомивший («У тебя нет никого из знакомых девушек, способных меня по химии подтянуть?»), чувствовал чуть ли не ответственность за такой поворот Светкиной судьбы.

Гуляя по Комсомольскому, Вася с Марусей обходили киоски Союзпечати от Красного Урала и вплоть до поликлиники, смотрели, как они выставлены, среди копеечного ширпотреба, расспрашивали киоскёрш о том, как торговля идёт.

Лозунг на кумаче претендует, в духе новых времён, на оригинальность и свежесть – не типичное коммунистическое дацзыбао, но цитата из шестидесятника: «Скажите, Ленин, мы – каких Вы ждали, Ленин?! Скажите, Ленин, где победы и пробелы? Скажите – в суете мы суть не проглядели?..»

После замужества она, кажется, и фамилию не сменила, лишний раз подчёркивая, насколько всё у них с Илюхой не взаправду и не всерьёз.