Эмма Лорд - Война и мир в твиттере

Сиалия

«Меня устраивает».

Я сделал глубокий вдох, почувствовав знакомое тревожное ощущение в животе. Но в этот раз я не собирался отступать. Ты хорош таким, какой ты есть. Вроде простые слова, но подействовали они на меня так, что я готов был пойти на любой безрассудный поступок.

Волк

«Отлично. Выпускники будут гулять по городу, тогда мы можем встретиться».

Сиалия

«Потрясающе. Мне хватит времени, чтобы придумать алиби.

Это будет весело, определенно».

Я солгала Джеку. На самом деле, мама просто в бешенство пришла, когда увидела фотографию с Итаном.

– Нам надо позвонить менеджеру, ответственному за социальные сети «Хаб Сида», – сказала она, как только я пришла домой.

Я же была на удивление спокойна.

– Это работа Тэффи.

Мама стояла на кухне, прислонившись к столешнице, и разглядывала остатки торта «Ангел А+», приготовленного по новому рецепту Пейдж – она, видимо, сдала экзамен по французскому и выложила в блог новый рецепт, который я просто не могла не опробовать. Но к моему приходу пропал приличный кусок торта, а мама держала в руке вилку.

– Сегодня суббота, – сказала она.

– Значит, это подождет до понедельника.

– А не ты ли была тем человеком, который предложил эту сделку?

Несмотря на то, что Джек смог стащить мой телефон, мама, кажется, даже понятия не имеет о том, что я учусь в одной школе с сыновьями владельцев «Маминых тостов». Она просто думала, что меня взломали через облако или что-то в этом роде. Поэтому она не знала ни о существовании Джека, ни о том, что мы встречаемся так же часто, как публикуем твиты. Поэтому, по ее представлению, мои руки были чисты.

– «Хаб Сид» сами написали нам , – напомнила я. – И да, идею с ретвитами предложила я, и затем мы обсудили условия. Но они сжульничали. Моей вины здесь нет.

Мама воткнула вилку в остатки торта, ее губы вытянулись в раздраженную линию.

Я стояла неподвижно, наблюдая, как мама обдумывает сложившуюся ситуацию, и с каждой секундой начиная нервничать все сильнее.

– Твит уже опубликован, с этим ничего не поделать. И можешь относится к моим словам, как хочешь, но я считаю, что нам надо было закончить с этим еще несколько недель назад.

– Что ж, это не тебе решать.

– Вообще-то мне, потому что ты меня заставляешь писать эти тупые твиты всю ночь напролет.

Мама резко посмотрела на меня. Затем ее брови нахмурились, и все мамино тело подобралось, словно готовилось к нападению.

Словно я бросила ей вызов. Словно я была Пейдж.

Но так больше продолжаться не могло. Если никто не может достучаться до нее, тогда это придется сделать мне.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Мама избегала моего взгляда.

– О чем ты?

– Обо всей это заварушке с «Твиттером». Это безумие. Папа с Пейдж и еще половина интернета считают, что мы проиграли.

– Половина интернета видит кучу наших новостей.

– И считают нас придурками , – сказала я. – Кем мы, собственно, и являемся.

– Потому что защищаем себя?

– Если бы мы просто прошли мимо, это выглядело бы, словно ребенок пинает гору. Но теперь масштабы у скандала гигантские, и все благодаря тому, что мы его раздули. Чем дальше, тем хуже.

– Я генеральный директор. Я построила эту корпорацию – это благодаря мне наш мангал с заднего двора так вырос и получил огромную силу…

Она остановилась, потому что слезы из моих глаз хлынули так внезапно, что мы обе остолбенели.

– Пеппер.

Я сморгнула слезы.

– Я скучаю по мангалу с заднего двора.

Между нами повисло молчание, и затем наступил момент, когда одна из нас должна была поднять белый флаг. Я знала, что если подожду немного, то это будет она. Еще я знала, что мне самой это сделать проще простого.

Но вместо этого я сказала:

– Мы могли бы поступить честно.

Мама сжала губы и опустила взгляд на торт.

– Я ничего не крала у этой кулинарии.

– Тогда почему мы не прошли мимо их твита? Да мы же теперь будем всеобщим посмешищем…

– Иди в свою комнату.

Впервые мне сказали это со времен начальной школы. Я была готова рассмеяться.

Может, это и было смешно. Я всю жизнь жила, боясь раскачивать лодку, злить кого-то. Джек, возможно, забыл, что на втором году старшей школы он называл меня Пеппер-Подхалиппер. Но из всех его прозвищ это было самым подходящим вплоть до сегодняшнего дня.

Но не произошло ничего ужасного. Земля не исчезла у меня из-под ног.