Эмма Лорд - Война и мир в твиттере

Она была права. Я впервые об этом слышала. Мне всегда казалось, что у родителей не было жизни, пока не появились мы с Пейдж, поэтому мне даже в голову не приходило спросить их об этом.

– Я всегда работала в кафе и ресторанах, пока росла. В лето после второго курса, который я отучилась в Нью-Йорке, я влюбилась в этот город и решила, что именно здесь хочу начать свое дело.

Она улыбнулась самой себе, и я увидела в ней отражение девушки, которой она, должно быть, была в двадцать лет – упрямой и оптимистичной, более концентрированной версией женщины, которой она сейчас является.

– И летом я решила поработать в «Маминых тостах», чтобы проникнуться малым бизнесом большого города. И даже до моего возвращения в Нэшвилл я начала выражать свое собственное видение – в меню, в логотипе, в цветовых гаммах. Я продолжила общаться с нужными людьми, даже когда вернулась к учебе в Нэшвилле. Как только я нашла несколько инвесторов, то бросила колледж и направилась прямиком в Нью-Йорк, чтобы найти помещение.

У меня сжался желудок, словно я знала, к чему подходит рассказ. Я почувствовала внезапный приступ боли.

– К тому времени Сэм уже бросил меня. Я решила поступить как цивилизованный человек и зайти поздороваться. Что ж, представь мое удивление – Сэм уже перенял бразды правления кулинарией у своей мамы и вовсю продавал мои макаруны «Кухонная раковина». Добавил мои сэндвичи в меню. Даже сменил оформление «Маминых тостов» на фиолетовое, которое я хотела использовать для своего кафе.

– Он не мог.

Мама засмеялась.

– О-о-о, еще как мог. – Ее смех стих. – Макаруны стали хитом, весь город только о них тогда и говорил. И это звучит глупо, но мои макаруны вернули «Мамины тосты» обратно на карту так быстро, что мой крупнейший инвестор узнал, что в этой кулинарии уже делают то, что собиралась делать я, и отказался помогать. Так же поступили и остальные инвесторы.

Я знала, что у этой истории был счастливый конец, потому что я сама часть этой истории, но это не заставило меня испытать меньше возмущения или расстройства от того, что должно было произойти дальше.

– И ты больше не пыталась открыть кафе? Хотя бы в Нэшвилле?

Она покачала головой.

– Я все средства вложила в идею о Нью-Йорке. У меня не осталось денег. Я снова стала обслуживать столики, думала, вернусь обратно в колледж, а потом попробую снова… но жизнь случилась быстрее, чем я думала.

Было странно видеть, как дорога, которая привела нас сюда, перестраивалась, и теперь я могла видеть ее мамиными глазами. Все это время я думала, что мама искала в Нью-Йорке новый старт. И только сейчас я поняла, что она вернулась сюда не для того, чтобы найти что-то новое, а для того, чтобы забрать то, что принадлежало ей. Свою давнюю мечту.

Мечту, которая стала обретать форму в моей голове. Мечту, которую мы, оказывается, разделяли.

– Это глупо. Но, вернувшись сюда… увидев снова эти макаруны, увидев Сэма…

Меня мгновенно охватил ужас.

– Ты же не… Вы с отцом Джека не…

– Нет. – Ее, казалось, отталкивала сама мысль об этом. – Ни за что на свете.

Хорошо , почти сказала я. Но все еще не была уверена, как теперь мама относится к Джеку.

Она сделала глоток шоколада и уставилась в свою кружку.

– Я знаю, что твоя сестра думает, что вина за развод полностью лежит на мне, но ты должна знать: мы долго к этому шли. Поэтому мы с твоим папой так легко разошлись. Друзьями у нас всегда получалось быть гораздо лучше, чем мужем и женой.

Я знала, что она рассказывала это мне, чтобы я поняла, что она переехала в Нью-Йорк не за старым любовным пламенем, – но мне было все равно. Мне было просто приятно это услышать. Развод родителей причинял боль – возможно, всегда будет причинять, – но мамины слова помогли мне. Даже если они уже не влюблены, я не выдумала тот факт, что мы всегда были командой.

– И вся эта история с кафе… Я не знала этого в свои двадцать, но наш финал оказался даже лучше, чем тот, что я себе представляла. Потому что все мои идеи все равно воплотились в «Высшей лиге бургеров». Мы построили это место вместе. Ты, я, твой папа, Пейдж. Мы сделали нечто гораздо лучшее, чем то, что я смогла бы сделать сама. – Она с довольным видом вздохнула и сказала то, чего я сама не понимала и что мне было необходимо услышать: – Даже если бы мы остались маленьким ресторанчиком в Нэшвилле, это все равно было бы идеально.

Я утащила ее горячий шоколад и сделала еще глоток, думая о том старом доме вдали – о молочных коктейлях, которые мы изобрели и которые все еще были в меню. О рисунках, которые мы с Пейдж нарисовали на стенах. Это то сердце, которое бьется в каждой открытой нами точке «Высшей лиги бургеров». Возможно, ресторан и разросся, но я надеюсь, что люди везде будут чувствовать дух нашего самого первого ресторана. Как будто они приходят в место, созданное с любовью.