Владимир Видеманн - Запрещенный Союз – 2 - Последнее десятилетие глазами мистической богемы

По возвращении в Америку Джулия дала местным медиа не один десяток интервью как очевидец последней русской революции. Одной альтернативной нью-йоркской газете она рассказала подлинную кислотную версию того, где и как она пережила исторический путч. Статья сопровождалась фотографией, запечатлевшей Джулию в компании вооруженных чабанов-«моджахедов». Подпись внизу поясняла, что это «противники Горбачева».

Вот выдержки из статьи нью-йоркской журналистки Полетты Ходж «Советский путч глазами студентки», которой Джулия поведала о своих приключениях: «Это не сценарий фильма о Джеймсе Бонде. В действительности это больше напоминает политическую интригу фильма „Невыносимая легкость бытия“ (The Unbearable Lightness of Being). Иностранец, застрявший в стране, где происходит революция, — возможно, одна из лучших шпионских историй, которую вы когда-либо читали. Тем не менее для одной студентки SVA такая ситуация стала реальностью. Джулия, старшекурсница по классу изобразительных искусств, поехала в Советский Союз участвовать в художественной выставке. В это время там произошел переворот, в результате которого Горбачев потерял власть, а на первые позиции выдвинулся президент России Ельцин. Собственными глазами Джулия увидела возрождение нации. Прежде всего — зачем Джулия решила поехать в СССР? Это тоже звучит как начало фильма. Два года назад она возвращалась домой из музея Метрополитен.

Я просто шла через Центральный парк, а впереди шел какой-то человек. Неожиданно он остановился и стал ждать, когда я с ним поравняюсь. Первой мыслью было просто убежать, но я продолжала идти. Тут он спросил меня с сильным акцентом, как пройти на другую сторону парка, и я ответила, что иду в том же направлении, так что нам по пути.

Она узнала, что Владимир родом из Эстонии — одной из прибалтийских республик бывшего СССР — и что он работает в одной немецкой фирме, имеющей связи с Советским Союзом, а также интересуется искусством.

Мы заговорили о политике. Это было время, когда Горбачев только начал перестройку. Мы представили себе, как было бы здорово, если бы США обратили внимание на позитивные стороны советского руководства, а СССР — на позитивные стороны американского руководства, и если бы они смогли поучиться друг у друга! Я сказала, что они могли бы многое узнать от нас о цензуре и ссылках.

По ее словам, вся эта беседа, включая разговоры о мистике и искусстве, произошла во время той ночной прогулки через Центральный парк. Они обменялись адресами, и позже Джулия послала Владимиру образцы своих художественных работ.

Потом, когда началась перестройка и обстоятельства в Советском Союзе стали меняться, Владимиру пришла идея устроить в СССР выставку американского искусства. Кстати, там до этого времени никогда не было частных выставок. До недавних пор все надо было согласовывать с властями — такая форма цензуры.

По словам Джулии, Владимир на примере своей фирмы, у которой были хорошие связи с СССР, увидел, что Советский Союз фактически начал устанавливать связи с внешним миром и, таким образом, включился в культурный обмен.

Их фирма собиралась открыть новое подразделение по культурному обмену, чтобы дать возможность иностранным туристам познакомиться с культурной жизнью в СССР. Подозреваю, что я должна была выступить в качестве подопытного кролика. Мы совершено не представляли себе, как советская публика будет реагировать на мои работы. Это была абсолютно неизведанная территория. Но именно это и воодушевляло!

Владимир решил провести выставку в июле-августе в Санкт-Петербурге.

Выставка состоялась в большом здании, где располагалось нечто такое, что можно перевести как «Центр знания» (филиал общества „Знание“. — Примеч. авт. ). В этом Центре изучали буддийские практики, мистические идеи и парапсихологию — что было совершенно новым для Советского Союза. Там собиралось много интересного народа, и я совершенно не представляла себе, чего мне следует ожидать.

Почему Владимир предложил Джулии представлять американскую культуру?

Для этого шоу я сделала ряд работ, основанных на гуманистических идеях — на общедоступном универсальном сознании. Меня не интересуют культурные ограничения, меня больше привлекает человечество как глобальное сообщество, я пытаюсь разрушить фальшивые внешние границы, которые мы установили между собой. Я думаю, что США и СССР представляют собой отличные примеры этого — в силу интеллектуальных баррикад, возведенных с обеих сторон.