Мона Авад - Зайка

– Хмурая. Я тебя повсюду искала! Где тебя черти носили?

Странно, почему она нас так зовет. Как будто тоже нас знает.

– На занятиях, – пожимаем плечами мы. – Учеба, и все такое. У нас прямо сто-олько дел, ужас.

Мы смотрим, как она корчит гримасу, как будто хочет сказать: «Да за кого ты, черт возьми, меня принимаешь?»

– А как дела у тебя? – спрашиваем мы.

– Я искала тебя.

– О… – мы представляем, как она бродит по переулкам, снимает крышки с мусорных баков и разглядывает содержимое. – А зачем?

– Потому что я чуть с ума не сошла, так волновалась!

– Не надо было, – говорим мы.

– Что?

– Не надо было.

– Хмурая, ты, блин, исчезла с лица земли на целых два гребаных месяца, и… Что это на тебе надето?

Мы опускаем взгляд на наше платье. Оно покрыто узором из котят в маленьких коронах, потому что, ну, вы понимаете, котики правят миром. И оно голубое, точнее, лазурное, цвета самого яркого и счастливого неба в мире. Того, под которым эта девица, наверное, никогда не жила. Судя по ее внешнему виду, она жила под суровым и свинцовым небом. Всю жизнь. Она считает, что небо должно быть именно таким. Да. Другого ей и не надо. Есть такие люди.

– Платье. Красивое, – говорим мы и хотим немного повертеться в нем, но спохватываемся – нет, нельзя, только не перед этой девицей. В ее присутствии нам почему-то не ловко вертеться и красоваться. Наши руки каменеют и прижимают юбку к ногам. – Твое тоже.

– Лгунья, – говорит она.

– Нет, – говорим мы, хоть и правда только что соврали. Платье у нее отвратное, на вид будто кусок темной рваной ткани. – Оно прекрасное.

– Ты понимаешь, что тебя в секту втянули? В самую настоящую гребаную секту!

Это слово так больно режет нас по ушкам, что мы зажимаем их и начинаем громко напевать песенку из последнего мультика «Диснея». Теперь он наш любимый. Хоть мы и посмотрели его совсем недавно, с тех пор пересмотрели еще раз пятьсот. Он про двух сестер, живущих в снежных краях. У одной из них леденеет душа. Это экранизация сказки. И хоть сама сказка – темная и страшная, как этот переулок, в мультике был говорящий снеговик и много песенок, которые мы теперь часто напеваем. Прямо сейчас мы поем ту, которую поет главная героиня, когда запирается в ледяном замке и принимает то, что у нее ледяное сердце. Она хочет измениться, но не может. Потому что ее сердце обратилось в лед.

– Да заткнись ты уже наконец, Хмурая!

Начинается дождь. Сильный. Видимо непогода по пятам следует за такими, как она. Вид у нее шлюховатый и мрачный, вот и небо, глядя на нее, мрачнеет, набухает тучами, залетевшими от всей этой мрачности, и поливает нас обеих грязным дождем.

– Жаль, я не нашла тебя раньше, – говорит она. – Еще той ночью, когда ты бросила меня безо всякой причины и убежала, я шла за тобой, но потеряла. Ждала тебя у твоего дома, но ты так и не пришла.

У нашего дома? А разве у нас есть дом? В сознании возникает смутный образ, сопровождаемый вонью нечистот и чем-то вареным.

– Хмурая, посмотри на меня.

Почему она все время называет нас так? Неважно, мы все равно не хотим на нее смотреть. Потому что она странно выглядит. Потому что мы мокнем до костей под дождем, который она притащила с собой и который прямо сейчас смывает с нас увлажняющий крем с лимоном, ванилью и какао. Травяные духи стекают по телу, рукам и лицу, смешиваясь со слезами и с ручейками дождевой воды, в которой тонут королевские котята. На эту девушку почему-то очень тяжело смотреть, прямо дух перехватывает. Но не в хорошем смысле, когда мы видим стайку милых утят. В другом. В легкие словно вонзилась зазубренная иголка, и вытащить ее уже не получится никогда.

– Хмурая, – мягко говорит она, – ну посмотри же на меня.

Она уже не шипит как змея. Ее голос знаком, он звучит прямо как капли дождя, барабанящие по крыше нашего старого дома. Как шум волн у мотеля на побережье, куда мы ездили с мамой. Как ветер, шепчущий в листве дерева, растущего под окнами нашей спальни, который врывается в окно и остужает наши разгоряченные ноги и мечты.

– Посмотри на меня, – говорит она.

Ну почему, почему она так хочет, чтобы мы на нее посмотрели? Это страшно, все равно что посмотреть на паука, ползающего по нашей идеально белой ванной с позолоченными ножками. Хотя нет, она не наша. Это ванная Зайки. Прими ванную, Зайка , сказала она нам после очередной Мастерской. Будь как дома. Но потом мы увидели в этой ванной паука, все его восемь ног неуклюже соскальзывали с отполированной белой эмали. А ведь мы так хотели принять ванну, прикрыть глаза и забыться в ароматном тепле, но не смогли – из-за этой мерзкой твари.