Холли Борн - Как я вам нравлюсь теперь?

Я мастурбировала, когда Том спал. Когда он ходил за молоком. Однажды я ласкала себя в душе, в этот момент он вошел почистить зубы, и мне пришлось сделать вид, что я «просто мыла там внизу», а он поморщился и сказал «фу». Это Энн, мой психолог, посоветовала мне мастурбировать. Это мое домашнее задание. Она сказала, пусть не в моих силах заставить Тома настроиться на нужную волну, но моя сексуальность – в моих руках. Я женщина, у меня есть сексуальные потребности, и я имею право рассчитывать на их удовлетворение.

Моему психологу нравится обсуждать Тома, хотя я не для этого к ней обратилась.

– Как прошла неделя? – спросила меня Энн при встрече. Ей около сорока, и она мне очень нравится. Каждую неделю я прихожу в ее квартиру в доме викторианской эпохи и изливаю душу, параллельно любуясь мебелью из красного дерева.

– Нормально, – это мой стандартный ответ в начале. – На этой неделе увидела своего новорожденного племянника. Его зовут Юэн, и он просто прелесть.

Я достала телефон из кармана и показала несколько фотографий.

– Действительно, – спокойно отозвалась Энн. – И ползунки отличные. Как прошло знакомство?

Я вздохнула и припомнила свои эмоции. Это была любовь с первого взгляда – малыш немедленно завоевал уголок в моем сердце. Дом Лиззи вызывал ощущение уюта и безопасности. От Юэна исходил какой-то особый аромат, я все никак не могла надышаться. Держа его на руках, я почувствовала, как внизу живота все затрепетало, так дрожал стакан воды в «Парке Юрского периода». Я попыталась отогнать все эти воспоминания и уставилась на огромный шкаф из красного дерева. Как Энн вообще удалось затащить его сюда? Обратно она уже ни за что его не вытащит.

– Отлично, – ответила я. – Немного удивительно, правда, насколько силен этот первобытный инстинкт. У сестры все хорошо…

Я помедлила, раздумывая, стоит ли мне продолжать. Мне не хотелось, чтобы Энн сочла меня поверхностной и эгоистичной. Почувствовав мои колебания, она скрестила лодыжки и молча ждала.

– Прозвучит глупо, но я выложила фото с Юэном на своей странице. Всего один снимок. И подпись – что-то вроде «здорово снова стать тетей». А на своей страничке я обычно публикую только что-то связанное с работой, ведь это главное в моей жизни, – откашлявшись, я покачала головой. – Так вот, пост о том, что я стала тетей, набрал гораздо больше лайков, чем любой другой на моей странице. Я знаю, что это глупо, но я правда расстроилась.

Я покачала головой и слегка скривилась, чтобы показать Энн, что я не считаю это настоящей проблемой. Но я плачу ей за наши встречи, так что Энн не сказала: «Господи, какая чепуха. Просто выкинь это из головы». Вместо этого она спросила: «Как вы думаете, почему это вас огорчает?»

Я знала, что она задаст этот вопрос, но мне понадобилось время, чтобы сформулировать ответ.

– Дело в том, – сказала я, заламывая руки, – что я не хвастаюсь достижениями на своей страничке. Это глупо, все и так всё знают. Все уже привыкли к моему успеху, так что я подумала, что дело в зависти или кто-то все-таки считает, что это хвастовство, но я очень стараюсь не хвастаться… – Я замолчала и посмотрела в окно. Эркерные окна кабинета выходили в придомовой садик, а за ним – другие такие же сады других домов. Деревья начали менять цвет и стояли наполовину зеленые, наполовину желтые – как будто кто-то слишком рано отдернул шторку в примерочной.

– Продолжайте, – попросила Энн.

– Иногда я все-таки делаю пост о важных событиях в моей карьере: например, когда я выступала на TED, – продолжила я. – Честно говоря, мне немного неловко так делать. Я получаю лайки и комментарии, но никакого ажиотажа. Зато вчера, когда я написала, что снова стала тетей, и выложила фото с младенцем на руках, все как с цепи сорвались. Лайки, сердечки, комментарии… разница очевидна, Энн. Я не придумываю. Том именно так и сказал, но я правда не придумываю.

Я снова разозлилась. Эта история задела меня. Я чувствовала отравляющее покалывание гнева в пальцах. Это глупо, сказала я себе. Прекрати вести себя как дура, Тор. Но я не могла успокоиться. В глубине души я чувствовала себя преданной.

Энн размышляла над ответом. Она бросила взгляд в окно и натянула желтый кардиган на плечи. Конечно, она должна занимать нейтральную позицию, но я чувствовала, что она на моей стороне. Она не замужем, у нее нет детей – это было ясно по дороговизне обстановки. Мы находимся по одну сторону баррикад. Честно говоря, я вряд ли сработалась бы с психологом из вражеского лагеря.