Холли Борн - Как я вам нравлюсь теперь?

– Черт, Тор! Ты как? Ты грохнулась как в мультике. – Он нервно рассмеялся.

– Ты… ты… ты не хочешь меня больше, – простонала я, моментально забыв о своем падении. Подбородок задрожал. – Ты считаешь, что я страшная и противная, ты больше не хочешь заниматься со мной сексом.

Он крепко прижал меня к себе. Пожалуй, слишком крепко.

– Послушай, ты просто напилась. Я не хочу секса, когда ты так пьяна. Это неправильно. Разве ты не понимаешь? Конечно же, ты очень привлекательна. Я люблю тебя. Правда люблю. Прекрати постоянно спрашивать меня об этом, я же сказал, что люблю! Тебе надо поспать. Ты сможешь забраться под простынку? Не плачь, пожалуйста. Я чувствую себя виноватым. Ты очень красивая. Очень. Гораздо красивее, чем Ди. Я сто раз тебе об этом говорил. Прошу тебя, закрой глаза, мы поговорим утром. Ну же, Тор, прошу тебя…

Оливия Джессен опубликовала изображение

[КАРТИНКА]

Мама с папой сегодня всю ночь не сомкнули глаз, потому что КОЕ-КТО просыпался семь раз.

3 «нравится»

Комментарии:

Андреа Симмонс:Держись, подруга! Обнимаю тебя. Дальше будет попроще. Ты когда-нибудь пробовала советы Джины Форд [8] Британская писательница, автор многочисленных пособий для родителей. ?

Когда я проснулась, тело ломило от боли.

Голову жгло так, будто на ней поставили клеймо. Пот лил градом, я лежала в коконе из влажной простыни.

Тома рядом не было.

Я с трудом разомкнула глаза, на горизонте занимался багряный рассвет. В комнате воняло, моя жизнь была разрушена.

Я толком не была уверена, что же случилось, но точно ничего хорошего.

Морщась от боли, я повернула голову. Свернулась калачиком. На полу виднелись подсохшие лужицы рвоты, кровать была забрызгана. Я попыталась встать, но дыхание перехватило. Голова раскалывалась. Во рту пересохло как в Сахаре, но меня страшно мутило – едва ли получится удержать воду внутри. Так что я просто лежала и смотрела, как солнечный луч скользит по шторам. Воспоминания о вчерашней сцене накатили волной, и мне пришлось прикусить себе руку, чтобы не закричать.

Воспоминания были отрывочными, но и этого хватало.

Я вопила «ПОЧЕМУ ТЫ НА МНЕ НЕ ЖЕНИШЬСЯ?» перед сотнями зрителей.

Я умоляла его о сексе.

Моя жизнь никогда не будет прежней?

Рассвело настолько, что можно было различить предметы в комнате. Я заставила себя встать с грязных простыней. Кошка пришла в восторг от моего раннего подъема. Она урчала, мяукала, обвивалась вокруг лодыжек, а я шикнула на нее. На цыпочках я пробралась на кухню, миновав диван, на котором развалился Том. Один его вид пробудил во мне десяток эмоций и новый приступ тошноты, при котором рот наполнился слюной. Я покормила Кошку, чтобы она заткнулась. Тихонько налила себе стакан воды. Та благодарно хлынула в мой пустой желудок. Несмотря на тошноту, я умирала от голода. Я намазала на белый хлеб соленую пасту – Ди это помогало при токсикозе, может, и с моим жутким похмельем сработает. Я прокралась обратно в комнату, стараясь не смотреть на Тома. Моему обезвоженному телу только слез сейчас не хватало. Стоит только зарыдать, и я не смогу остановиться. Влажными салфетками я вытерла пятна рвоты и сунула вонючие простыни в стиральную машину.

Что, если Том захочет расстаться?

Едва зародившись, эта мысль начала заполнять мое сознание, и меня замутило еще сильнее. Очень вероятно, что он меня бросит. Поводов для этого достаточно. Сложно будет восстановить то, что я разрушила. Я не знала, почему он ушел на диван, – это значит, что мы расстались, или это связано с тем, что я заблевала всю кровать? Возможно, и то и другое.

Примостившись на краешке полосатого матраса, я съела хлеб. Желудок благодарно заурчал. C каждой минутой в комнате становилось все светлее. Свет обжигал глаза, в висках застучало. Нужно постараться ненадолго уснуть. Я приняла ибупрофен, так что голова пройдет, если я посплю хотя бы часик. Я завернулась в чистую простыню и усилием воли расслабилась. Но стоило мне закрыть глаза, как воспоминания о прошлом вечере вернулись с новой силой.

Почему ты не женишься на мне? Трахни меня. Почему ты не женишься на мне? Трахни меня.

Вчера ночью я была прямо-таки Мадонной-Блудницей. Как получилось, что, став, если верить Фрейду, воплощением всех мужских желаний, я все испортила?

Моя жизнь никогда не будет прежней?

Я испытывала отвращение к себе и уныние. На слезы больше не было сил. Я совершила нечто непоправимое. Мои слова нельзя забрать назад. Я в конце концов спросила Тома, собирается ли он на мне жениться, и его ответ был однозначным – нет.