Холли Борн - Как я вам нравлюсь теперь?

– Господи, Тор! Ты же ее фанатка. Вот это совпадение.

Я ликующе отхлебнула из кружки.

– Надеюсь, она классная и я ей понравлюсь. Если я ей не понравлюсь, это будет полный провал.

– Она будет в восторге от тебя. Только, пожалуйста, не накидывайся на нее с воплями, что обожаешь ее книгу. До сих пор помню, как ты читала ее впервые и все время присылала мне цитаты. Это так мило. А как у вас с Томом?

Встряхнув головой, я уставилась на пар, поднимавшийся над кружкой.

– У Тома все отлично. Он сейчас в Лас-Вегасе по работе.

– Бедняга.

Я покачала головой.

– Да, но… Мы слегка повздорили перед его отъездом…

Я замолчала. Это была не просто размолвка – это была самая настоящая ссора на пустом месте. Я сказала в шутку: «никаких стриптизерш» – мне казалось, это само собой разумеется, поэтому я и позволила себе пошутить. Но Том обвинил меня в том, что я нарушаю его границы, пытаясь «контролировать его поведение».

– А если все мои коллеги пойдут? – заорал он. – Что ты предлагаешь мне сделать? Заявить, что они гребаные сексисты, и ждать их у выхода в гордом одиночестве?

– Мм, почему бы и нет? Это же и в самом деле так.

– Нельзя так контролировать людей, Тор. Да что с тобой такое? Ты раньше относилась ко всему гораздо проще. Куда делась та беззаботная девчонка, с которой я познакомился в Америке?

– ЕЙ БЫЛО, БЛИН, ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ!

Лиззи молчала, но я могла прочесть все по ее лицу.

– Боже ты мой. – Она отпила чай.

– Но мы помирились!

Ну вот, сначала я пожаловалась на него, затем бросилась на его защиту. Нельзя, чтобы Лиззи плохо относилась к Тому. Однажды мы преодолеем черную полосу и, возможно, поженимся – когда он наконец позволит завести об этом разговор. Моя сестра не должна ненавидеть моего мужа.

– Вот, смотри. – Я вытащила телефон и показала Лиззи сообщение от него.

Том:Я не хотел ссориться. Я люблю тебя. Созвонимся по скайпу после прилета. Целую.

Следом он прислал фото моей книги – тридцать пятое место в рейтинге книжного магазина.

Том:PS. Смотри-ка, что я нашел в зале вылета Хитроу. Горжусь тобой. Целую.

– Видишь! – Я настойчиво протягивала телефон Лиззи.

Она взяла его, улыбнулась и вернула.

– Ну, значит, все уладилось. Так что, ты просто летишь в Берлин?

– У меня запланировано кое-что в Париже на обратном пути.

Два выступления в двух столицах – все билеты раскуплены. Я собираюсь объяснять людям, как им жить, когда сама c некоторых пор понятия об этом не имею.

– Ты такая везучая! – вздохнула Лиззи и села поудобнее, подтянув ноги под живот. – Твоя жизнь настолько интереснее моей. Заводить детей – это так обыденно. Моим главным развлечением на этой неделе было заглядывать Джорджии в попу с фонариком, чтобы проверить, нет ли у нее глистов.

Я скривилась.

– Даже не слышала о таком. С другой стороны, все эти усилия оправдаются, когда ты одряхлеешь и она будет навещать тебя в доме престарелых, а мое лицо сожрут кошки. Ты знала, что если умираешь в одиночестве, а в доме есть кошка, то она, недолго думая, начинает с лица?

– Тор, ничего отвратительнее я в жизни не слышала.

Я указала на свое лицо.

– Любуйся, пока не поздно, – сказала я. – В конце концов оно окажется в кошачьих кишках, и тогда моя поездка в Берлин перестанет казаться тебе таким завидным событием.

От смеха у Лиззи живот заходил ходуном.

– Ой, блин, ты его разбудила. – Она задрала кофту, снова обнажив вены, и успокаивающим тоном заворковала: – Ну-ну, малыш, тетя Тор огорчила тебя? Все хорошо. Тише, тише.

Я смотрела, как она успокаивает еще не рожденного младенца, как живот подчиняется ее заботливому голосу. Когда трепыхание под кожей улеглось, Лиззи посмотрела мне в глаза.

– Ты не умрешь в одиночестве, Тор. Однажды вы с Томом заведете детей.

Я открыла было рот, но не знала, что ответить. Меня спасла музыка финальных титров «Свинки Пеппы» и топот крохотных ножек.

Джорджия возникла на пороге, улыбаясь во весь рот.

– БЕБИЧИНО! – закричала она, – ХОЧУ БЕБИЧИНО!

Я в недоумении посмотрела на Лиззи.

– То есть она не может правильно произнести мое имя, зато легко просит бебичино?

– Что тут сказать, тетя ТорТор? Она умеет расставлять приоритеты.

Вместе с Лиззи и Джорджи мы отправились на прогулку в парк и заглянули в кафе. Мама с папой будут дома только вечером, а компания малышки для меня предпочтительнее одиночества. Когда я остаюсь одна, я ни с того ни с сего могу начать плакать, а иногда расцарапываю до крови кожу на бедрах. Мы щедро намазали Джорджию густым белым солнцезащитным кремом, погрузили в коляску и двинулись через мой родной город в местный парк, куда когда-то ходила и я.